#власть_в_церкви #подчинение_служителям #подавление_воли

Насколько уродливой может быть религиозная власть, я узнал, когда услышал от епископа объединения, членом которого я на тот момент являлся, фразу, которую помню до сих пор. В то время, я занимал должность проректора Библейского колледжа ХВЕ, но при этом часто посещал харизматическую церковь своего друга, оставаясь членом
пятидесятнической церкви.

Когда стали поговаривать о том, что я, возможно, перейду в другую конфессию, меня пригласили на беседу, где я услышал: «Если ты перейдешь к харизматам, я похороню твою преподавательскую карьеру в нашем братстве»…

Казалось бы, шок должно вызвать уже то, в какой форме произносятся подобные вещи, но если мы вдумаемся в суть этих слов, полагаю, мы придем в откровенный ужас. Ведь слова эти произносятся не каким-нибудь тюремным паханом или среднеазиатским диктатором, а служителем церкви.

Можно было бы уйти от конкретики и личных примеров, но тогда эта книга, как и проблемы, которые я в ней пытаюсь затронуть, будет слишком походить на вымысел. В книге пророка Иеремии есть поучительная история, которая также повествует о злоупотреблении властью Божьим служителем:

«Когда Пасхор, сын Еммеров, священник, он же и надзира-
тель в доме Господнем, услышал, что Иеремия пророчески про-
изнес слова сии, то ударил Пасхор Иеремию пророка и посадил
его в колоду, которая была у верхних ворот Вениаминовых при
доме Господнем».  (Иер. 20:1-6).

Все больше и больше убеждаюсь в том, что занимать высокий ранг в церковной иерархии еще не означает быть наделенным правом на правоту. Вы спросите, как же так получается, что люди, достигшие определенной нравственной высоты, не совершающие явных грехов и занимающие высокое положение в церкви, в своих суждениях и действиях все же оказываются далекими от Бога?Во-первых, следование определенным моральным принципам еще не является доказательством близости человека с Богом. Я думаю, что каждому из нас довелось встретиться с неверующими людьми, представляющими своей жизнью прекрасный пример порядочности, при этом они могут быть абсолютно неверующими людьми в смысле их отношений с Богом.

Во-вторых, церковные лидеры, порой выдающиеся в определенных сферах, всего лишь люди, а значит, они, как и все другие представители человечества, не могут претендовать на непогрешимость в своих словах, действиях и отношениях. Нам же почему-то свойственно приписывать им если не богодухновенность, то исключительность. Именно наша позиция и отношение служат лучшим вдохновителем их автократизма.

Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что во многом я сам и никто другой был причиной разочарования в своих непосредственных руководителях. До того момента, пока наши отношения не перерастали в рабочие, я смотрел на многих из них не просто через «розовые очки», но через очки обожания. Каждый из них был для меня глыбой, столпом веры, примером для подражания и источником вдохновения. Однако проходило время, и я с недоумением замечал в них человеческие качества, причем не в самом лучшем смысле этого слова. Причем человечность не в самом лучшем смысле этого слова.

Тот, кто казался мне сильным и независимым, вдруг представал безвольной марионеткой, посаженной на крючок церковной зарплаты. Человек, на которого я смотрел с подобострастием, один из самых уважаемых служителей во многих кругах, просто в бессилии разводил руками, при этом говоря: «Ну что я могу? Сегодня мне здесь платят
деньги, а потому я лишен независимости».

Если бы вы вдруг захотели увидеть боль, подлинную боль мужчины, которого фактически лишили его мужественности, унизили свои же братья по вере, — то вот она, эта боль коренилась в лишенном независимости прекрасном служителе Божьем. У него когда-то была позиция, когда-то было уважение к себе, а теперь осталась только зарплата, ежемесячно выплачиваемая всесильным кукловодом. Видя это, мне хотелось рыдать рядом с ним, но боль становилась еще сильнее от осознания того, что он сам добровольно пошел на подобное «насилие» над собой. В его жизни был момент, когда цепи рабства еще
можно было сбросить, но теперь стало слишком поздно.

В истории часто возникает вопрос: виновен ли человек в преступлениях, совершенных им по чужой воле? Прошлый век принес истории человечества не один трагический пример того, как подавленные волей диктатора массы вынуждены были стать соучастниками чудовищных
преступлений. Но виновны ли простые исполнители? Думаю, что виновны! Конечно же, не нам — представителям другой эпохи судить их, мы не пережили такого ужаса и постоянного страха, который стал неотъемлемой частью их каждодневной реальности. И все же Библия на говорит нам о том, что молчаливое согласие совершать зло, пусть и по чужой воле, становится нашей собственной виной.

То же самое относится и к церковным автократиям. Мы, простые люди, оказавшиеся под гнетом их авторитаризма, сами виноваты в том, что происходит. Виновны в том, что не разглядели и не различили их падения во властолюбие.

Мы будем и дальше нести эту вину, пока позволяем им подавлять нас. Но самое интересное, что они же нас и приучили к тому, чтобы смиряться, благословлять и молиться за них.

Немецкий пастор Дитрих Бонхеффер подчеркивает, что только там, где в христианском сообществе царят душевные отношения возможно господство и власть одного верующего над другим, однако там, где присутствуют отношения духовные, такой практики просто не может быть.

Я должен освободить другого от всех своих попыток решать за него, принуждать его, господствовать над ним. В своей свободе от меня другой хочет быть любим таким, какой он есть: именно тем, ради кого
Христос стал человеком, умер и воскрес, для кого Христос заработал прощение грехов и подготовил вечную жизнь. Так как Христос уже давно воздействовал на моего брата, прежде чем я начал на него воздействовать, поэтому брат должен быть освобожден для Христа; я же обязан принимать его только таким, какой он уже есть для Христа.

Душевная любовь создает свой образ другого, образ того, кто он есть, и того, кем он должен стать. Она берет жизнь другого в собственные руки.

Духовная же любовь распознает истинный образ другого, данный Иисусом Христом, — это образ, на который Иисус Христос повлиял и намерен влиять. Итак, только Христос имеет право властвовать над моим ближним и влиять на него.

Александр Жибрик «Бог под арестом»