#жизненный_цикл_церкви #церковь #община #падение_членства #неверная_цель

ХОСПИСНЫЙ УХОД ЗА ЦЕРКВЯМИ

Большую часть своей жизни я провела в маленьких церквях. Как адвентистка в 4-м поколении, я выполняла множество разных ролей, по крайней мере, в 35 различных адвентистских общинах. Я была ребенком, подростком в церкви ври учебном заведении, типичным взрослым на церковной скамье, 5 лет я работала евангелистом, почти 30 лет была женой пастора, была пресвитером и наставником церквей и церковных организаций.

В годы моей ревностной юности я считала, что приходящим в упадок церквям просто не хватало определенных ингредиентов. Посвящения. Возрождения. Миссионерского духа. И если эти ингредиенты можно будет вернуть в них, то церкви снова вырастут. Но, по прошествии некоторого времени, когда я не становилась свидетелем переворота к лучшему погибающих церквей, для меня стало очень насущным личным делом  изучение того, как церкви растут и почему они перестают расти.

Чаще всего мы служили в малых и средних городах, где поместная церковь уже отметила 50-летие своего основания. Поблизости не было адвентистских учреждений, которые привлекали бы адвентистские семьи в этот район, а демографические данные и возможности трудоустройства уводили детей далеко от церкви, где они выросли. Тем не менее, члены церкви жертвенно платили по счетам за содержание здания, любили Иисуса и хотели, чтобы их церковь была светом в обществе. Некоторых из них активно служили обществу на разных постах.

Даже там, где число верующих было относительно стабильным – произошло лишь несколько крещений, уравновешенных тем, что кто-то ушел, переехал или скончался. Но все без исключения считали, что они должны расти. И все же этого не происходило.

Причин падения членства называлось много. «Людей здесь просто не интересует истина» — было обычным высказыванием. Также: «Если бы у нас был пастор на полную ставку, мы бы выросли». Члены церкви, пастор, конференция – каждого из них обвиняли по очереди. Иногда причиной было закрытие завода в городе. В остальных случаях это были просто обычные потери. Но у членов церкви всегда было свое мнение насчет этого.

Падение членства в общинах

Реальность такова, что большинство церквей в Северной Америке приходят в упадок, и многие адвентистские пасторы проведут всю свою карьеру в церквях, которые уже пережили в прошлом (и никогда уже не воссоздадут) свой расцвет. Если харизматичному пастору и удастся перевернуть церковь исключительно силой своей воли и личности, то велики шансы, что после его ухода община снова вернется к своему прежнему упадку в течение пары лет.

Когда адвентистские церкви прекращают собираться и закрываются, это обязательно ведет к ощущению неудачи и глубокому стыду.

Я столкнулась с подобной динамикой, когда я работала капелланом в хосписе. Я наблюдала за семьями с такой же неистовой потребностью изменить реальность, какую бы цену при этом ни заплатил пациент, — их любимый человек или медицинские работники, которые, казалось, считали болезнь и смерть личным оскорблением, которому нужно сопротивляться любой ценой. Я также видела семьи, которые вежливо приняли такой диагноз и максимально использовали оставшееся время — уважая пациентов, создавая им комфорт, вовлекая их в занятия, которые поддерживали их связь с будущими поколениями и инвестировали в них.

Знаете ли вы, что многие адвентистские общины в Северной Америке сегодня не смогли бы даже стать церквями, если бы им пришлось выполнять условия, необходимые для создания новой церкви? У нас есть строгие требования для того, чтобы собрание стало группой или церковью. Но у нас нет никаких инструкций о том, как превратить церковь в маленькую общину или даже миссионерскую группу. Многие церкви сейчас даже не могут претендовать на звание группы (в Северной Америке для неё должно быть регулярное посещение не менее 30 человек с ежегодной десятиной более 30 000 долларов), но они по-прежнему называют себя церковью с полными привилегиями и правами, ожидая, что конференция будет укомплектовывать их персоналом и относиться к ним как к таковой.

Жизненные циклы

Я считаю, что есть причина, по которой мы находимся в этом нынешнем состоянии. Не осознавая и не принимая того, что у церквей есть жизненные циклы, мы попадаем в ловушку такой модели, которая истощает все ресурсы, пасторов и членов церкви, но при этом, кажется, мало что дает.

В церквях с падением членства часто работают молодые пасторы, только что окончившие колледж или семинарию. Новый пастор полон новых идей и энергии, которые могут освежить общину. Или же это еще больше усилит перетягивание каната, которое слишком часто встречается в приходящих в упадок церквях. Пастор считает, что у этой церкви безграничные возможности, но для этого она должна измениться. Церковь считает, что для того, чтобы выжить, она не должна меняться. После того, как пастор уйдет, и пыль уляжется, конечным результатом может стать церковь, которая еще больше укоренилась в сопротивлении переменам, даже если она всё же добавила в свои основы веры то, что она должна расти и сейчас терпит неудачу.

На самом деле всё и все в этом мире, пораженном грехом, в конце концов, умирают. Нации и общества зарождаются и падают. Некоторое время бизнес процветает, но затем, в конечном итоге, теряет свою актуальность и закрывается. Люди рождаются, достигают расцвета сил, затем стареют и умирают. Деревья и одуванчики тянутся к звездам и выполняют свою задачу, размножаясь. Но в какой-то момент даже они перестают расти. Затем, после своей смерти, они передают органический материал, который они собрали в течение своей жизни, для удобрения и обогащения следующего поколения.

От миссии к обслуживанию

Это может быть труднее признать, но у церквей похожий жизненный цикл. К тому времени, когда церкви исполняется 20 лет (если поблизости нет колледжа или больницы), то она начинает терять большую часть энергии и близости между членами, которые способствовали ее рождению. С годами режим миссии незаметно, но неумолимо переходит в режим обслуживания. Программы, администрация и оборудование должны обслуживаться, иногда даже за счет отношений. И даже на пике внешнего успеха тихо прорастают семена упадка. Вы можете обнаружить, в каких церквях наступила менопауза. Они больше не размножаются.

Значит ли это, что они не выполняют своего призвания? Бог сказал Адаму и Еве «плодиться и размножаться». Но в какой-то момент они перестали заводить детей. Были ли они непослушны Богу? Или они все еще приносили какие-то плоды, вкладывая свою жизнь в будущие поколения и помогая им в их путешествии?

У пожилых людей другой фокус, чем у подростков. Обычно они не начинают бизнес, не рискуют и не усыновляют детей. Но это не значит, что они не ценные личности! Бабушки и дедушки могут иметь большое влияние на будущие поколения, предлагая мудрость и поддержку, исходящие из их жизненного опыта, и одновременно с этим моделируя принятие и благодать на свои преклонные годы.

Бабушки и дедушки не настаивают на том, чтобы все будущие поколения жили с ними всегда, придерживались их более ограниченной диеты и жили в их более медленном темпе. Им нравится, когда дети и внуки навещают их, а потом отправляются домой! Они поддерживают их в расширении их жизненных возможностей, открытии бизнеса, принятии рисков и усыновлении детей под своей собственной крышей.

Возможно ли, что ожидать от церкви избегания  жизненного цикла так же нереально, как настаивать на том, чтобы бабушка повернула вспять процесс старения и занялась скейтбордингом? Можем ли мы помочь старым, приходящим в упадок церквям найти свою роль в поддержке и ободрении для новых, молодых церквей, вместо того, чтобы чувствовать себя неудачниками, потому что они больше не растут?

Старые церкви, как правило, негодуют, когда на их территории основывают новые общины. Их обычная претензия: «Почему они не могут прийти нам на помощь?»  Они считают, что это уводит от них людей, а не добавляет верующих к их наследию и их будущему. Что, если бы приходящая в упадок церковь могла рассматривать новое церковное строительство как здоровую часть передачи эстафеты новому поколению и спрашивать, что они могут сделать, чтобы помочь новому ребенку процветать?

Здание церкви

По большей части мы приняли модель, согласно которой для того, чтобы быть «настоящей» церковью, у вас должен быть «настоящий» пастор и «настоящее» церковное здание. Посмотрите, как быстро новая церковь начинает откладывать деньги в строительный фонд, потому что наличие собственного здания означает, что вы стали «настоящей» церковью!

Рассмотрим правдивую историю церкви в большом городе в Северной Америке. Пятьдесят  человек отошли от своей старой общины, чтобы дотянуться до людей для Христа в своем относительно богатом пригороде. Через 50 лет они насобирали пожертвований, чтобы построить большое церковное здание и здание школы, потом продали старое здание школы, построили еще одно школьное здание, пасторы приходили и уходили, люди приходили и уходили, церковь росла, а затем пришла в упадок, а теперь их количество снова сократилось до 50 активных членов. Они нанимают консультанта, который поможет им узнать, что им нужно сделать, чтобы достичь своей общины людей для Христа. Каков будет ответ? Потратьте несколько сотен тысяч долларов на реконструкцию уже стареющего здания.

Вполне возможно, что их здание действительно нуждается в косметическом ремонте. И да, на протяжении этих 50 лет община влияла на жизни других людей положительно, и помогала им. И, может быть, в этом и был смысл её существования. Но возможно ли, чтобы все миллионы и миллионы долларов, которые были потрачены на зарплаты и строительство в течение этого времени только в этом одном городе, могли быть потрачены по-другому, таким образом, чтобы оказать большее влияние на местное сообщество? Спустя 50 лет, заметит ли их город и будет ли переживать, если они закроют свои двери?

В годы падения членства все более очевидным становится зависимость общины от её здания как якоря идентичности. Потому что, если здание считается вершиной, самим определением сути церкви – то что происходит, когда приходящая в упадок община больше не может позволить себе содержать его должным образом? Когда поддержание чистоты, стрижка газона и уход за зданием отнимает все ресурсы и энергию приходящей в упадок церкви, то здание и становится её миссией. Но к тому времени эмоциональные вложения в структуру могут быть такими, что разговоры о продаже здания по любой причине, даже чтобы высвободить ресурсы для миссии, могут вызвать взрыв эпических масштабов! Это похоже на отказ продать семейный дом с 5 спальнями, даже если вы уже находитесь в инвалидном кресле на социальном обеспечении, а крыша дома обваливается.

Примирение с прошлым и будущим

Я верю, что возможно, и даже необходимо примириться со своим прошлым и со своим будущим. Принять эти изменения и не тратить так много времени на борьбу с умиранием. Мы все видели людей, которые тратят огромное количество времени и денег на то, чтобы «обратить вспять» свой физический упадок и внешний вид. Чем все заканчивается? В конце концов, тем же, чем у всех остальных.

Я тоже видела радостных и ярких людей, которые красиво стареют. Во что они вкладывают деньги? В новое поколение. Учить, ободрять, смеяться, слушать. Показывая им, как жить и вносить свой вклад в мир, где потери, боль и упадок неизбежны. Можно ли было бы внедрить такое же мышление в стареющие церкви? Радость от рождения и роста новых церквей? Желание поддержать их материально и молитвами?

Сможем ли мы увидеть, как члены стареющей общины продают свое здание и собираются по домам, чтобы более молодая церковь в этом районе могла быть одарена их ресурсами? Если бы упадок не интерпретировался нами как неудача, насколько менее депрессивно было бы встречаться дома для общения, молитвы и обедов, чем болтаться в огромном здании, которое вы больше даже не можете себе позволить содержать в порядке!

Можем ли мы теперь сделать шаг назад и задать трудные вопросы? Реалистичны ли наши ожидания? Что мы можем узнать из природы о жизненном цикле церкви и об её изменяющейся роли? Мы так усердно работаем, чтобы обслуживать и восстанавливать приходящие в упадок церкви. Есть ли какой-то способ вместо этого отпраздновать их заслуги и поддержать их, помогая им понять, как внести свой вклад в следующее поколение, когда они исчезнут?

Пожилые люди могут рассматривать переезд в коттедж как приглашение к свободе и более медленному образу жизни, или же как понижение в статусе – как дорогу в дом престарелых. Все дело в том, как интерпретировать это цикл жизни.

Линда МакКейб — помощник аудитора и тренер казначеев в Конференции Джорджия-Камберленд.

====================

Перевод сообщества «Прогрессивные Адвентисты»

Churches on Hospice Care