О ТЯЖЕСТИ РАЗНЫХ ГРЕХОВ
Один хороший добрый пастырь ни с того ни с сего заявил, что все представители ЛГБТ — не люди, а кто считает иначе, должен его расфрендить.

Грустно, но пришлось расфрендить. Не из любви к ЛГБТ, но из желания остаться верной Христу, любящему нас до единого, даже когда мы грешники, и всем желающему спастись.

«Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков … ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины». (1Тим.1,3,4)

Содомия, безусловно, грех, и, согласно Писанию — грех тяжкий, один из тех, приверженность которому лишает человека Царствия Небесного.

«Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют». (1Коринф.6:9,10)

Но:

И такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего. (1Коринф.6:11)

И никто после этого прошлыми грехами их не укоряет. Нет в апостольских посланиях даже близко вот этого странного, точно родом с зоны, гнушения и пренебрежения братьями из числа бывших мужеложников.

Расчеловечивание грешника — грех, пожалуй, не менее тяжкий, чем все вышеприведенные. Расчеловечивание — самовольное лишение кого-то права называться образом и подобием Божьим, попытка заявить Христу: «А вот этого не спасай, Господи, этот — вообще не человек».

Сама по себе ориентация — не грех, как не грех тяга к алкоголю или высокий тестостерон, или умение едко и зло сформулировать мысль.
Грех — воплощение всего этого в мыслях, словах и делах. Грешник — предающийся этому греху.
Но ни один грех, вообще ничто не способно лишить нас того, что дал нам Бог: Его образа и подобия. И «…ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем». (Рим.8:38,39). Ничто не расчеловичит нас в Его глазах.

И расчеловечивание грешника — это в каком-то смысле отречение от Христа, Который от человека не отказывается никогда.

Почему-то никому не приходит в голову записать в «нелюди» обычных блудников, воров, пьяниц или злоречивых, хотя они идут в том же списке, через запятую. Вероятно, потому, что эти грехи в той или иной степени присущи всем людям, по крайней мере, всегда есть риск в них впасть.

Но сама мысль, что есть такие особые грешники, которые всем грешникам грешники и которых можно за это всецело осуждать и ими брезговать, заведомо не рискуя оказаться на их месте — будь то Гитлер, Чикатило или люди иной ориентации — глубоко антиевангельская. «Ты пришел грешников спасти, от них же первый я», — говорим мы перед Чашей, не выставляя перед собой мысленно толпу «других», которых следует наказать и на чьем фоне я вроде как ничо так выгляжу.

Грех — это грех, его не надо оправдывать, наоборот: оправдание греха это всегда зло для грешника, который утверждается в гибельном состоянии. Но человек — это всегда человек. До греха, во время греха, после греха — человек остается человеком, и Христос ни от кого брезгливо не отдергивает протянутую руку. Нет — возьмись за нее и жив будешь.

Дарья Сивашенкова

https://vk.com/dsivashenkova?w=wall27191404_16093