«А ты как думаешь, золотое правило применимо к Богу?»

Простой вопрос, но какие глубокие сферы он затрагивает! Относится ли Бог к нам так, как хотел бы, чтобы мы относились к Нему? Если Его многочисленные посланники несут нам одну и ту же истину, значит ли это, что к Богу она применима в первую очередь? Часто нам кажется, что Божьи заповеди – обязательная «проверка» для нас, людей, а не выражение природы Бога. Но если Бог есть любовь, значит, и мы – любовь, ведь мы созданы по Его образу и подобию. Требуя, чтобы мы относились к окружающим с любовью, Он призывает нас проявить свою истинную сущность, которая есть любовь.

Золотое правило необычайно важно, потому что ему следует сам Бог. Бог относится к вам так, как хочет, чтобы вы относились к Нему. Я не должен сперва заслужить Его любовь или полюбить Его. И окружающие не должны заслуживать мою любовь или любить меня прежде, чем я полюблю их. Я люблю, потому что был любим изначально (см. Евангелие от Иоанна, 4:19). Я знаю, как любить окружающих, потому что задаю себе вопрос: какое воспитание я хотел бы получить, какие границы нужны мне в жизни, как бы я хотел, чтобы заботились о моих детях, нужно ли мне, чтобы меня прощали и поддерживали?

Главная сторона любви к окружающим – динамические отношения, построенные на покорности. В реальной жизни без уступок не прожить, и природа компромиссных отношений обусловлена самой природой Бога. Уступка – это слово может быть положительной характеристикой гармоничных отношений, а может – устрашающим элементом власти и контроля. Бог вступает в отношения с людьми и потому идет на уступки: его природа – альтруистичная, бескорыстная любовь. Одним из многих замечательных аспектов Троицы всегда была покорность – она заключена в самом существе Бога, единого в трех ипостасях и трех лицах. Внутри Божественной Троицы никто не принижен, никто не заслоняет другого. Это истинная кротость, признание и уважение к Другому.

Кому-то может быть сложно переварить идею о покорности Бога, кто-то даже сочтет ее возмутительной: как это, Бога опускают до человеческого уровня! Но часто ли в вашей жизни Бог предлагал вам: «Давай я сделаю это за тебя, ведь ты постоянно поступаешь глупо. Для всех будет лучше, если я возьму управление на себя». Вы ведь никогда не слышали от Него таких слов, правда? Я бы предпочел, чтобы Бог принимал решения за меня, но этого не происходит. Вместо этого Он соглашается с моим выбором и даже самые глупые мои ошибки делает чем-то полезным, благим, жизнеспособным. Даже мои попытки причинить вред себе или людям Он обращает во благо. Его любовь не защитит меня от последствий моих действий, но Он не бросит меня в одиночку расхлебывать эти последствия. Бог – свидетель нашей глупости, но это не оправдывает ее. Бог не одобряет поступки, совершаемые не во имя Любви, но Он всегда на нашей стороне, даже когда мы навлекаем на себя неприятности.

Что если покорность – не ложная кротость и не унизительное подчинение, а здоровое взаимное уважение – становится основой истинной силы и авторитета? Что есть крест, как не покорность Бога пред лицом нашего гнева, ярости и возмущения? Кто, кроме Бога, способен преклониться перед каждым гордецом, строящим планы, омыть его потные ноги и бережно удалить всю грязь, открывая взору красоту, созданную, чтобы ступать по Святой Земле?

Я знаю человека, который каждый день, каждый час и минуту покоряется своей жене. Он покоряется ее слабости и болезни, не считая, что это тяготит или ограничивает его. Им обоим больше восьмидесяти лет, но он сильнее физически и с покорностью берет на себя стирку, приготовление еды, мытье посуды, полов и туалета. Он покоряется ее потребности быть с кем-то рядом, а она – его заботе. Им понадобилась целая жизнь, чтобы научиться этой покорности. Лишь когда мы становимся цельными личностями, наше умение покоряться растет и укрепляется, в итоге становясь для нас естественным. Это внутренний призыв – так Святой Дух призывает нас к чему-то более великому, тому, что выше власти и контроля. Это призыв стать человеком.

Год назад мужчина, о котором я говорил ранее, признался мне, как сильно любит свою жену. Он сказал, что во многом она спасла его: ведь служить ей – его главная радость. Никогда в жизни я не слышал от этого человека таких слов, и они стали для меня потрясением и озарением. Этот человек – мой отец, а женщина, в любви к которой он признавался, – моя мать.