ВЕРИТЬ В РАСПЯТОГО ХРИСТА

Евангелие — совершенно очевидно, не методичка, как решить все земные проблемы и быть здесь, на Земле, успешным или хотя бы, как здесь выживать.
А многие думают иначе.
Пресловутая заповедь «Не убий», с которой непонятно, что делать.
Слова Христа о том, что в ответ на насилие и нанесенное оскорбление нужно подставить другую щеку.
Категорическая заповедь Божия о любви к врагам.
Запрещение Петру доставать и применять меч, чтобы защитить самого дорого ему Человека.
Отказ Христа просить Отца Своего Небесного о чудесной ангельской помощи.
Молитва Его на кресте о своих мучителях и распинателях.
И главное — добровольная Жертва Христа, Его добровольная смерть, без какого либо сопротивления явной несправедливости, без попытки хоть как-то защитить Себя, в которой все наше учение о Спасении и само Спасение.
Все это, казалось бы, не дает никакой возможности нам, христианам, хоть как-то оправдывать войны, пускай самые, как нам кажется, справедливые, оправдывать право на убийство даже самых ужасных извергов для защиты от них самых-самых беззащитных и праведных.
Все, что у нас есть — простые земные жизненные аргументы:
— Вот нападут на твою семью, и что ты будешь делать? Будешь стоять и смотреть, как их насилуют и убивают?
И действительно, непонятно, что с этим делать, как устоять, как не взяться за меч, послав подальше слова самого Христа.
Это какое-то безумие соблюдать все эти слова и заповеди. Невозможно остаться живым, остаться телесно целым и невредимым, невозможно защитить тех и то, что тебе дорого, в этом ужасном, полном насилия мире, если следовать Евангелию.
Но кажется, что Христос вообще не озабочен этой проблемой. как тебе ТУТ выживать.
Разве он пришел учить нас об ЭТОМ мире?
Разве он пришел дать нам какую-то земную инструкцию про устройство материальной жизни здесь и сейчас?
Разве все эти безумные советы про врагов и вторую щеку хоть как-то помогают нам быть здесь успешными?
Да просто выживать?
Разве Сам Он показал нам пример успешного практичного выживания в этом мире?
Мы забываем, что проповедь Христова, Его жизнь и смерть — это безумие. Это непрактично совершенно.
Павел говорит нам ужасные вещи, которые мы знаем наизусть, но никогда не можем найти им практического применения:

Если кто из вас думает быть мудрым в веке этом, тот будь безумным, чтобы быть мудрым.
Ибо мудрость мира сего – безумие пред Богом…

Евангелие сразу же, с первых же страниц начинает звучать проповедью иного, неземного, разворачивающего человека от Земли к Небу:
— Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Божие.
И здесь «покайтесь» — это не напишите на бумажке список своих нехороших поступков и отдайте почитать священнику. «Покайтесь» с греческого означает «перемените свой ум».
Покайтесь, значит посмотрите на мир и на себя по-другому, по-новому. Нет теперь ничего ценного в этом мире: ни сам мир, ни земная жизнь, ничто земное более не ценно.
Царство Самого Бога, где Бог — Царь, где вся жизнь, где добро, где благо — все иное, не такое, как в этом мире, вот что единственно ценно. И это Царствие уже здесь. Вот оно. Это реальность.
Реальность, где прощать полезнее, чем мстить.
Где раздавать значит собирать.
Где сила — в немощи.
Где умереть значит родиться.
Где даже такая страшная штука как телесная смерть, становится приобретением на пути от земной жизни к жизни какой-то неописуемой, к жизни неземной, к жизни обетованной, обещанной нам Самим Богом в Его Царствии.

Око не видело и ухо не слышало, что уготовал Бог любящим Его…

Понимаем ли мы, христиане, понимаем ли мы целиком, без изъяна, принимаем ли мы, что все здесь, в этом мире — лишь средство, лишь путь?
Понимаем ли мы, что держаться его, этого мира, что нам кажется верхом мудрости — и есть безумие?
Что самый практичнейший наш практицизм — это верх непрактичности, это ставка, поставленная не на то?
Оно все пустое, временное, оно все полно искушений, соблазнов и не перестает соблазнять нас.
И в этом смысле, Христос совершенно безжалостно для нашего земного перстного существа предлагает вырывать вот это все свое, земное, которое нам кажется единственно настоящим и главным, препятствующее главному, соблазняющее и уводящее от главного — от Него, от Его Царствия.
Возьми и вырви: глаз, руку. да что угодно. Потому что лучше тебе без глаза или без руки или даже мертвому телесно войти в Царство Божие, чем телесно целому пройти мимо него.
Он зовет нас, зовет отказаться от того, что нам кажется настоящим, ну таким настоящим, настоящее которого просто не бывает, да и не может у нас быть опыта какого-то другого настоящего.
А Он зовет бросить его, это якобы «настоящее», а на самом деле призрачное. не имеющее никакой цены, и устремиться к истинному «настоящему», к Нему и к Его Царствию.
Это сделать совершенно невозможно.
Невозможно не защитить с оружием свой дом, или близких родных тебе людей. невозможно не защитить самого себя или свои идеи, невозможно не применить насилие к насильнику и, если понадобиться, не убить его.
Это невозможно.
А с другой стороны, этого делать нельзя, нельзя убивать, нельзя ненавидеть, нельзя отвечать злом на зло.
Можно только любить и прощать.
И всегда подставлять вторую щеку.
И никогда не доставать меч из ножен.
И да, при этом пострадают или погибнут самые близкие тебе люди, самые беззащитные, и на земле восторжествуют насильники и убийцы.
А те, кого они изнасилуют и убьют — умрут или будут страдать.
И каждый нормальный человек скажет, что это безумие.
Это реальное безумие.
Но мы, христиане, верим в иную еще более реальную реальность. Мы верим, что это безумие и есть единственно верная мудрость. И единственно возможная форма существования, и единственно возможный путь осуществления своей человечности, смысла, ради которого Бог, очевидно, только и создал каждого из нас.
Как это все осуществлять в жизни, я не знаю, потому что и сам так не живу.
Но знаю, что любая война зло.
И любое убийство — зло.
И не верю ни в праведные войны. ни в праведные убийства.
Стараюсь верить в Распятого Христа.

Илья Забежинский