Нам так нравится восклицать: «Ага, попался!».

Мы потираем от удовольствия руки, когда ловим кого-то на горячем или когда наблюдаем за тем, как они изворачиваются, пытаясь оправдаться. Бог знает, у каждого из нас есть скелеты в шкафу, и если бы Ему вздумалось поведать миру то, что Ему о нас известно, мы бы сгорели на месте со стыда. Но есть лучший путь. Иосиф представлял, как его сон исполнится, и как братья поклонятся ему после всего того зла, которое они ему сделали, и как он скажет им: «Ага, попались!». Но к тому времени, когда сон исполнился, Иосиф был уже другим человеком, и вместо того чтобы ликовать при виде их бедственного положения, он плакал об их горестях и полностью простил их (Быт. 45:1-11). Вот почему он стал великим и почему Бог вознес его так высоко.

Мы хорошо умеем давить на чувство вины других людей.

Закон неизменно считает всех людей виновными. Если у вас есть интерпретации Закона, выходящие за рамки Закона — или свои собственные правила, которые вы считаете обоснованными, — все это только расширяет круг провинностей. И всякий раз, когда мы навязываем свои правила и пожелания своим друзьям или врагам, требуя, тем самым, чтобы они соответствовали нашим стандартам, мы становимся фарисеями. Фарисеи просто обожали вызывать в людях чувство вины. А Бог не такой. Хотите верьте, хотите нет, но когда мы получаем оправдание верой во Христа — и только ею — и начинаем жить по вере, Господь желает, чтобы никто из нас больше не чувствовал себя виновным. Даже наоборот, Он запечатлевает нас Духом Святым, Которым мы взываем: «Авва, Отче» (Рим. 8:15). Когда чувство вины уходит, и мы имеем общение с Отцом, радость наша столь велика, что и словами не описать. Полное прощение кроется в том, чтобы перестать искать виновных; но, осознавая, как много было прощено нам, мы относимся к другим людям так, как Бог в свое время отнесся к нам.

Мы требуем от людей выполнения тех требований, которых нет в Писании.

Я вырос в церкви, в которой часто говорилось о «божьих стандартах». Когда я был маленьким, мне не разрешалось ходить в кино. Маме нельзя было пользоваться губной помадой. А папе запрещалось читать газеты по воскресеньям. Когда мы навязываем другим людям правила — даже если у нас есть на то причины, — которых нет в Слове Божьем, мы рискуем стать фарисеями нашей с вами современности.

Мы судим о людях по принципу «вины по ассоциации».

Мы обвиняем в нечистоте, неправедности или в заблуждении тех, кто общается с людьми иного вероисповедания, взглядов на жизнь и тех, кто ведет сомнительный образ жизни. Если я соглашаюсь проповедовать группе людей, с которыми у нас расходятся мнения в вопросах богословия, делает ли это меня виновным в том, что я одобряю их религиозные воззрения? Нет, не делает. А вот некоторые бы с этим не согласились. Фарисеи, например. А Иисус бы меня обвинять не стал. Если я пытаюсь пристыдить вас за то, с кем вы избрали проводить свое время, я фарисей.

Мы делаем вывод, что что-то или кто-то от лукавого, когда служение этого человека доставляет нам дискомфорт.

Фарисеи не могли отрицать, что Иисус творил чудеса. Согласись они с тем, что все эти чудеса были сотворены Богом, это бы оправдало поведение Иисуса, но опозорило бы их. Поэтому они прибегли к трюку, к которому не раз прибегали впоследствии. Они приписали все заслуги дьяволу. Если мы с вами воспринимаем успех других людей как угрозу и, замечая, как популярность этих людей день ото дня растет, при этом не находим, что сказать, кроме как краткое: «Это все от лукавого», — мы фарисеи. Допустимо сказать, что люди находятся в заблуждении или совершают ошибку с точки зрения богословия. Но утверждать, что они от дьявола — крайне опасно.

Мы говорим, что человек — не христианин, если он или она не согласны с нами.

Вместо того чтобы вежливо сказать, что кто-то по какой-то причине не согласен с нами, мы убедительно утверждаем: «Да эти люди даже не спасены». Всегда существует вероятность того, что люди, нападающие на нас, еще не полностью изменились. Но зачем же говорить так резко? Почему бы не дать им право на сомнение? Есть хорошее практическое правило: Когда ссоритесь с человеком, относитесь к нему достойно, так чтобы он/она не утратили к вам уважения, когда вы помиритесь.

Мы воспринимаем себя слишком серьезно.

Фарисеи думали, что они были Божьим остатком, наследием, которому было суждено сохранить Закон посредством традиций. Они относились к себе слишком серьезно, требуя к себе особого внимания, по-особенному одеваясь, пытаясь уловить Иисуса в словах, требуя, чтобы их называли «равви» и настаивая на том, чтобы им предоставляли почетные места. Таков образ жизни фарисеев, и плохо, если мы делаем то же. Ведь, относясь к себе слишком серьезно, мы теряем способность смеяться над собой — мы не терпим, когда над нами смеются, мы не умеем здраво воспринимать критику и обижаемся всякий раз, когда нас не приглашают те, кто, как мы считаем, должны были нас пригласить. Самые здравые люди — это те люди, которые могут посмеяться над собой, не воспринимают критику в штыки и не впадают в истерику, когда обошлись без их совета или участия. Основная проблема фарисеев крылась в их неуверенности в себе.

Мы судим людей по внешности.

Этот подход граничит с принципом «вины по ассоциации», но несколько от него отличается. Здесь я имею в виду то, когда нам не нравится, как люди одеваются, не нравится их акцент, их происхождение, их друзья, их образование или отсутствие оного, не нравится их богословие или церковь, из которой они родом. В этом фарисеи истинные доки. Если я стремлюсь к тому, чтобы моя важность определялась тем, как я выгляжу или тем, как я одеваюсь или тем, ношу ли я костюм или галстук, значит, я живу как фарисей, что, разумеется, плохо.

Нас больше беспокоит то, что о нас думают другие люди, а не Бог.

Иисус сказал, что Иудеи не смогли поверить в то, что Он — Мессия, потому что предпочли похвалу друг от друга похвале от Бога. Мы должны сделать выбор: Чье мнение для нас важнее? Если нас больше заботит то, что думают о нас другие люди, — мы фарисеи. Больше всего в мире я боюсь того, что захочу вашего одобрения больше, чем одобрения от Бога.

Люди обязательно должны знать, когда мы жертвуем, молимся или постимся.

Иисус высказался по этому поводу четко и ясно: Если мы делаем что-либо только для того, чтобы нас увидели другие люди, мы получим награду, но временную — мы получим похвалу от людей, а не от Бога.

Нам доставляет удовольствие сравнивать себя с другими людьми.

Вместо того чтобы оценивать себя по Слову Божьему, мы занимаемся тем, что оцениваем других. Когда мы находим человека, которого считаем хуже себя, чувствуя себя при этом лучше и чище, мы полностью отвергаем то, чего ожидает от нас Иисус: научиться смотреть на себя глазами Бога, а не глазами других людей.

Мы считаем, что согрешить можно только делами, а не мыслями.

Фарисеев оскорбило учение Иисуса о том, что человека оскверняет не то, что входит в его уста, а «то, что выходит из уст» (Мф. 15:11-12). Хорошей проверкой на фарисейство служит то, как мы понимаем, что согрешили. Если мы придерживаемся мнения, что грешить можно только делами, то находимся в зоне риска. Фарисеи считают, что грех выражается только во внешних действиях — как видим в большинстве из Десяти Заповедей. Они никогда не заботились о том, чтобы поразмыслить над 10-й заповедью, которая касается сердца человека, а именно: повеление не возжелать чужого, которое в итоге убедило праведного Павла из Тарса в том, что он все-таки был грешником (Рим. 7:7-9). Грех присутствует не только в наших делах, но и в наших мыслях. Поэтому, если мы заявляем, что безгрешны, просто потому что не делаем ничего такого (к примеру, аморальное сексуальное поведение), то, во-первых, мы обманываем самих себя, а во-вторых, лишаемся истины.

Мы считаем главным второстепенное.

И делаем мы это тысячью различных способов, но в примере, данном Иисусом, когда Он сказал про фарисеев, что они «оцеживают комара, а верблюда проглатывают», речь идет о десятине (Мф. 23:23-24). Фарисей — это тот, кто избегает персональных обязательств по отношению ко всему Закону, соблюдая лишь некоторые из его постулатов, а именно: те, которые позволяют им чувствовать себя хорошо. Десятина превосходно справляется с этой задачей. Если отдельные личности дают десятину, они убеждают себя в том, что они — вполне приличные люди, поскольку «большинство людей десятину не дает». Более того, они прилагают максимум усилий, чтобы давать десятину со всех своих доходов, даже со специй: мяты, укропа и тмина. Они ничего не упускают. И не важно, что в Законе говорится о более весомых предметах, таких как, к примеру, справедливость (забота о нищих), милосердие (проявление доброты к незнакомым людям) и верность. Я обнаружил, что христиан иногда проще заставить отдать десятину, нежели простить своих врагов.

Мы больше заботимся о том, чтобы действовать в рамках своего богословия, нежели о том, чтобы помогать людям.

Мы наблюдали за тем, как фарисеи не смогли порадоваться тому, что слепой человек исцелился и начал видеть, потому что исцеление произошло в субботу. Хорошо, когда мы держим здравое богословие для себя в приоритете. Я сам богослов, и я люблю богословие. Но когда Господь действует через человека, богословие которого я могу разбить в щепки, что важнее — отчитать его за его ошибки или порадоваться тому, что и через этого человека Господь благословляет, исцеляет и освобождает других людей?

Мы считаем, что мы, а не наши соперники, полностью заслуживаем Божьего одобрения, потому что знаем, что не их, а наше богословие самое здравое.

Дух соперничества, возникший в процессе противостояния саддукеев и фарисеев, разделил их между собой и подпитывал их стремление к зарабатыванию очков. Но фарисеи были уверены в том, что Господь должен быть на их стороне, а не на стороне их противников из-за таких учений, как жизнь после смерти и вера в ангелов. Саддукеи не верили в это все, а фарисеи знали, что эти истины прочно основывались на их Законе и традициях; это придавало им уверенности в том, что Господь будет на их стороне. Это давало им чувство превосходства. Фарисеи не просто полагали — они знали, что были на стороне ангелов. И их нисколько не беспокоил тот факт, что вот — Сын Самого Бога живет среди них, а они Его не узнали. Нам так легко относиться к самим себе со всей серьезностью, поскольку мы знаем, что Господь примет сторону тех, кто правее. Да неужели? Он может испытывать к нам те же чувства, какие Иисус испытывал к фарисеям.

Мы легко устраняем из своей жизни тех людей, которых не хотим полюбить, потому что можем найти в них что-то ужасно неправильное.

Когда мы надеемся на то, что вольны не принимать кого-либо в свой круг общения, мы изыскиваем в этом человеке нечто абсолютно неправильное, и таким образом, у нас появляется оправдание для того, чтобы не поддерживать этого человека.

Мы говорим: «Мы ближе к Богу, чем вы».

Это работает несколькими способами, но позвольте мне упомянуть о двух из них. В первом примере возьмем людей, известных как харизматы. Боюсь, многие из них искренне верят, что они более духовны, чем все остальные. «Если вы не говорите на языках, вы не такие духовные, как я». Или: «Если вы не переживали действия даров Духа Святого, на самом деле, вы не находитесь в общении с Богом». Такие люди заставляют некоторых евангельских христиан чувствовать себя людьми второго сорта, и подобное фарисейское отношение способствует возведению стены, отделяющей одних христиан от других. А во втором примере возьмем кальвинистов. Боюсь, что многие их них искренне считают, что они с Богом больше на одной волне, чем все остальные христиане. «Если вы не верите в суверенитет Бога так, как верим мы, вы не истинно верующие». Или: «Если вы не верите в предопределение и в вечную безопасность («стойкость святых») каждого верующего, вы не знаете Бога Библии по-настоящему». Подобное фарисейское отношение отталкивает многих христиан и заставляет их чувствовать себя неграмотными с богословской точки зрения. Как видите, фарисеи бывают разные!

Правда в том, что в каждом из нас скрывается фарисей. Это значит, что живи мы во времена Иисуса, то оказались бы среди тех, кого Он осуждал больше всех. И одно это должно стать для нас катапультой, которая выбросит нас из нашей зоны комфорта, после чего мы увидим не только собственную праведность, но и то, насколько благодарными мы должны быть Господу за то, что Он спас нас. Мы не заслуживали спасения. Просто Господь решил проявить к нам доброту, благость и милосердие. Он спас Савла из Тарса, фарисея из фарисеев, воистину. И Савл, названный Павлом, никогда не забывал об этом. Он благодарил Бога изо всех своих сил до конца своих дней.

Если Бог смог спасти Павла, Он может спасти кого угодно. Если Бог смог спасти вас или меня, Он может спасти кого угодно. Почему? Я не знаю и, наверное, так никогда и не узнаю. Все, что я могу, — до конца своих дней делать все, что в моих силах, чтобы показать, как сильно я Ему благодарен.

Р. Т. Кендалл