Знаете, почему человек со времен Адама и Евы отделен от Бога? Скорее всего, ответ вас удивит. Дело не в том, что человек грешен. Как будто Бог не справился бы с этим! Одна маленькая ошибка, один сорванный плод – а в наказание боль, страдание, изгнание из рая и вечная смерть? Не слишком ли сурово?

Нет, проблема в другом: отлучение человека от Бога – следствие не греха человека, а отрицания человеком своей греховности. Бог спрашивал Адама: «Где ты?» Цепь уверток, последовавших в ответ, завершила катастрофу. Бог достаточно велик, чтобы справиться с нашей виной. Нет такой вины, которую Он не мог бы простить или исправить, если мы покорно, со смиренным духом признаем ее. Но Его сдерживают наши попытки самооправдания. Это делает пропасть между нами и Богом непреодолимой.

Адам отрицал свою вину и утверждал, что невиновен – вопреки фактам. Он свалил вину на Еву: «Женщина, которую Ты мне дал, дала мне плод». Иначе говоря: «Не я виноват, а Ева. Да, если посмотреть внимательнее, дорогой Господь, это частично и Твоя вина. Ты же создал для меня эту женщину». И Ева не была готова признать вину, а свалила все, в свою очередь, на змея: «Змея обманул меня, поэтому я откусила». Мировая история пошла бы по-другому, если бы Адам – что значит «человек» — признал бы свою вину вместо того, чтобы отрицать ее: «все так делают», «это не так уж страшно», «другие подбили меня на это», «таков уж я», «другие еще хуже».

Даже братоубийце Каину Бог предоставил возможность спастись от греха. Он задал ему, как и Адаму, вопрос, открывающий путь к спасению: «Где твой брат Авель?» Проступок Каина был гораздо тяжелее, чем проступок Адама. Но Каин выбрал путь упрямого отрицания вины: «Не знаю, разве я сторож брату моему?»

Представьте, что он ответил бы вместо этого: «Господи, я совершил нечто ужасное, непростительное. Я подумал, что Ты Авеля любишь больше, чем меня, и поэтому я – даже не осмеливаюсь сказать это – из ненависти убил его. Я совершил убийство. Я сделал нечто ужасное – убил брата. Господи, что мне делать? Я хотел бы вернуть все назад, но не могу. Прости меня! Я так раскаиваюсь!» Я не знаю, что сделал бы Бог, но Он как то разрешил бы ситуацию.

Без сомнения, Каин совершил нечто ужасное. Однако ему была дана возможность стать примером иного обращения с виной – признать ее вместо того, чтобы отрицать. Избавиться от нее вместо того, чтобы запутываться еще больше. Просить о прощении вместо того, чтобы вступать на никуда не ведущий путь самооправдания. Позволить исцелить себя вместо того, чтобы тонуть в безбожном упрямстве. Поделиться проблемой с Богом вместо того, чтобы держать Его на расстоянии.

Не думаю, что между нами и Богом зияет пропасть в километр длиной. Я думаю, что Бог находится на расстоянии вытянутой руки от нас. Нашей руки. Руки нашего самооправдания. Бог мог бы справиться с виной. Но самооправдание превращает вину (то есть, любовь, которую мы кому то не дали) в грех (в то, что удаляет нас от Бога).

Мы – дети Адама – охотно вводим в заблуждение себя и Бога.

Клаус Дуглас. «Праздник Божьей любви».