ПРЕОДОЛЕНИЕ НЕПРЕДОЛИМОСТИ

Блудный сын не блудит. Он гуляет. Ну невозможно не хотеть гулять! Старший сын тоже хочет! Старший сын даже более блудный, чем блудный сын, потому что блудит утончённо, в мыслях. Как Господь сказал? Кто посмотрел на женщину с вожделением, тот уже согрешил с ней… Ну вот старший сын уже и тельца съел в своём воображении, и отца убил…

Это непреодолимость греха?

Нет в грехе никакой непреодолимости! Непреодолима в грехе только добродетель, её отзвук. Временные удовольствия непреодолимы, потому что пахнут вечностью. Не частица чёрта, а частица Бога. Вроде причастия, только это причастие не принимаемое с благодарностью, а выдираемое насилием.

Кажется, что непреодолимость — от эротического. Но эротическое само по себе вполне преодолимо, множество людей преодолевает сексуальную непреодолимость, да и самый отъявленный распутник это умеет делать, и нет такой гиперсексуальности, которая бы не испарялась при определённых обстоятельствах. Другое дело, что надо эти обстоятельства создавать, а это дело непростое, это вам не свиней пасти.

Тяга человека к Богу непреодолима, но это преодолимая непреодолимость. Настоящая любовь даёт любимому свободу. Настоящую свободу. Блудный сын не получил от отца настоящей свободы. Настоящая свобода — это когда даже в нужде человек может не обратиться к Богу. Вот почему распадаются даже идеальные браки. Идеальность включает в себя возможность распада, причём такого, что обе стороны остаются вполне целы и здоровы. Не будет наказания. Вот что такое свобода, а не когда согрешишь — и тут же карма, расплата.

Зло перехватывает у Бога привлекательность, непреодолимость, но лишает эту непреодолимость свободы. Сатанинская непреодолимость, непобедимая, не оставляющая выхода. Из такой сатанинской непреодолимости блудный сын ушёл, но точно из такой же и вернулся. Он же не свободно вернулся.

По-настоящему непреодолима только любовь Бога к нам. Бог не может нас разлюбить. Вот почему Бог сопровождает нас, сострадает нам, радуется нам. Хотя надо было бы послать надо… в небытие.

Вот почему отец притчи — не Бог. Притча не аллегория, а образ, цельный образ. Она вообще не о прелюбодеянии, а о значительно более редко поминаемом грехе: о зависти. Зависть — преодолима? Только в той степени, в которой человек поймёт, что дело не в другом, а в себе. Но это очень трудно понять. Зависть выворачивает человека наизнанку. Так что притча о том, что зависть побеждается одним: преодолеть эгоизм и пожелать, чтобы другому было хорошо, даже лучше, чем себе.

Именно этого желал Бог, творя мир и человека: чтобы человеку было лучше, чем Богу. Немыслимо — но ведь эта способность в нас есть, Бог её в нас вложил, этим мы Ему подобны: мы можем любить до того, чтобы ставить другого выше себя. Преодолеть себя и тем самым осуществить себя, как осуществил себя Бог во Христе Иисусе и осуществляет в Духе Святом, наполняющем нас.

Яков Кротов