#понимание_писания
Почему я не могу купить себе канадца: благодать, Св. Дух и угроза фундаментализма. Часть 3.
Кого мне следует ненавидеть? Кого стоит упрекать, а кого – хвалить? Кого я не должен допускать к полноценному участию в жизни моей церкви или сообщества?
Фундаменталисты знают кого.

В 1-й и 2-й части я называл причины, почему я считаю фундаментализм ловушкой и заблуждением. Но в ответах на поставленные выше вопросы я более определенен, чем ожидает от меня постмодернизм. По моим убеждениям, сформировавшимся в течение жизни, я уверен, что не должен ненавидеть никого. Я уверен, что существует немало причин для упреков по отношению к одним человеческим существам и для похвалы другим. И, хотя я предоставляю немалую свободу людям, с которыми не согласен, я уверен, что есть определенные пределы доступа для тех, кто может быть допущен к участию в жизни моей церкви или сообщества.

Всякий христианин и всякий порядочный человек будет защищать добродетель и отвергать зло. Иногда трудно отстаивать нравственные убеждения и остается только выражать сомнения и ставить вопросы. Но крайний релятивизм не может стоять на одной почве с религиозными и нравственными убеждениями.
И выходит, что настоящие убеждения определяют христианскую жизнь.

А ответ Евангелия сосредоточен во Христе – Христе воскресшем и присутствующем среди нас через Святого духа. Иными словами, евангельский ответ – это глубинная благодать, потому что божий ответ, полный милость и прощения – это неизмеримо глубоко и радикально. Божье преобразующее присутствие – это то, что Христос воплощает в Себе и провозглашает миру.

Но чтобы понять это, нужен такой метод исследования Библии, который неприемлем для фундаменталистов. Именно здесь – отправная точка. И этот подход я называю Библейским Реализмом (вслед за другими авторами, придерживающимися точки зрения Радикальной Реформации). Далее я расскажу об этом методе исследования Писания и о том, почему, если мы отвергнем фундаменталистские тенденции и заменим их этим подходом, то освободим адвентизм от многих неприятных разногласий.
Библейский реализм, в первую очередь, — это готовность понимать Писание в согласии с живой верой сообщества верующих.
Современный мир секулярен по своей сущности. Исследователи Библии, погруженные в эту светскость, разработали так называемый «историко-критический метод» изучения Св. Писания. И раскрепощение, которое он несет в себе, на самом деле, может быть очень полезным. Но живая вера – это опыт благодати. Вера выражает убеждение, что благодать является реальной, и что Бог благодати на самом деле слышит нас, когда мы молимся. Благодать – это суть вещей, это не просто артефакт человеческого воображения.
И поскольку современные предположения могут отрицать реальность благодати, или реальность Бога, который благ, эти предположения не могут лежать в основе нашей интерпретации Библии.

Действительно, современные знания имеют большое значение. Нам не нужно думать, что Библия содержит все, что нужно знать: чтобы узнать больше об астрономии или анестезиологии или изучить французский язык, нам лучше обратиться к другим источникам. Но по вопросам, касающимся потенциала человеческого духа, мы должны позволить прежде говорить Библии, даже когда это может быть чуждо современному мироощущению. Живая вера дает дорогу Библии, т.к. является свидетельством благодати и реальности Бога, о Ком и повествует Библия.
Во-вторых, Библейский Реализм релятивизирует вероучения и официальные утверждения церкви.
Пункты вероучения могут послужить хорошим кратким изложением убеждений религиозного сообщества, его образа мышления и жизни. Но Библия (не являясь символом веры или сводом церковных убеждений) является основным авторитетом церкви. Библейское повествование – это единственное, что определяет критерии вероучений.

Даже самые почтённые временем пункты учений церкви сдают позиции. Известные утверждения Никея и Халкидона (IV и V век н.э.) возникли после бури спекулятивных и ожесточенных споров: их путь был усеян испорченной репутацией и трупами. Более того, когда соперники пришли, наконец, к некоторым соглашениям, то обнаружили величайшую ошибку своей эпохи. А именно – сползание Церкви к преклонению перед политической властью Римской Империи.

А ведь большее внимание к Писанию могло остановить это сползание. Сейчас же очевидно, что оба Завета призывают верующих относиться с глубоким скептицизмом к преклонению перед власть имущими. Факт такого упущения и подчеркивает ту мысль, что Библия является единственным важнейшим документом церкви, и различные утвержденные верования опасны, если они не рассматриваются как условные и открытые для изменений.

В-третьих, Библейский Реализм концентрируется на том, на чем сосредоточено библейское повествование. А именно – на истории взаимоотношений Бога с человечеством и на призвании божьем. Богословы легко уходят в теоретизирование о непостижимых тайнах. В Библии, конечно, есть непостижимые утверждения.
Там говорится, что Бог освободил Израиль, а Моисей оказался слишком требовательным. Или, что Иисус был одновременно нашим братом, и точным отпечатком Сущности Божией. Но Библия почти не утруждает себя объяснением или словесным уточнением подобных вещей. Вместо этого она повествует о том, как бого-человеческая связь воплощается в конкретных человеческих жизнях и приглашает читателей самим стать частью этих историй.

Всё это предполагает необходимость сохранения доктрин в определенных рамках, и это поэт Катлин Норис (Kathleen Norris) называет откликом на живую веру и ее продолжением. Если доктрина становится средством исключения людей, вовлеченных в практику ученичества, то это сигнал искаженного понимания сути вещей.
А именно в том, что культовые рамки не имеют ничего общего с преданностью – чем в первую очередь обеспокоен Бог. Библейская история приводит нас к поворотному моменту, к великому Идеалу. Писание — это не список доказывающих что-то текстов, а вдохновленное (как говорят христиане) повествование о путешествии. Поворотной точкой этого путешествия и его главным Героем является Христос. Христос воскресший и присутствующий среди нас через Св. Духа. – это ключ к толкованию Библии. Это – единственный и самый важный инструмент для определения, что в христианской жизни истинно, оправдано, а то – нет.
Эти пункты обращают наше внимание на то, что сама Библия хочет нам сказать. Библейский Реализм говорит «нет» плоскому, механическому прочтению Св. Писания. Призывая нас к постоянному богословскому само-исследованию, оно говорит «нет» жесткости и высокомерию. Рассказывая историю о воплощенном Боге, оно говорит «нет» и сепаратизму, обращенному вовнутрь церкви: «вы омирщали, вы не бежите от мира!» Таким, образом, Библейский Реализм – это сильнейшее неотвратимое опровержение фундаментализма.

Но то, что имеет столь же большое, библейский реализм направляет наше внимание к практической жизни, к ученичеству.
Предыдущие поколения адвентистов заперли себя в высоком сражении о небесном святилище – оно буквальное или образное. Библейские Реализм удержал бы их от такой озабоченности теорией. И это были бы спокойные дискуссии. Но кроме освобождения от неуместных и отвлеченных споров, обращение к ученичеству содействовало бы нашему пребыванию в верности Ему. Как писал Стэнли Хаервас (Stanley Hauerwas), чтобы обрести черты подлинной христианской жизни, нужно позволить глубинной благодати иметь шанс поселиться в нас. Нам нужно меньше сражаться. И больше любить.

Оригинал статьи: журнал Spectrum http://www.spectrummagazine.org/blog/2010/08/13/why_can%E2%80%99t_i_own_canadians_biblical_realism_alternative_literalism
Перевод А.Кукунова http://akukunov.livejournal.com/2204.html