Естественно предположить, что доминирующее возвышенное содержание «агапэ» представляет собой результат относительно позднего культурного развития. Изначальная же многозначность этого слова дополнительно указывает на внутреннее родство различных видов душевного опыта, а именно, чувственной и духовной устремленности, привязанности, любви. И, стало быть, подсказывает если не о составляющей чувственной любви, то о ее духовном потенциале и если не об истоке, то чувственной подоплеке и чувственных эффектах любви духовной.

Вряд ли заслуживает внимания мнение, что выбор слова «agape» был предопределен тем, что «philia» могла ассоциироваться с поцелуем («philema»), т.е. с чем-то чувственным. Это еще могло иметь какой-то смысл для переводчиков Септуагинты, однако для первых христиан агапические отношения мыслились не иначе как скрепляемые поцелуем — разумеется, носившем ритуальный, братский характер — в уста. Это рекомендовали апостолы, Петр и Павел: «Приветствуйте друг друга лобзанием любви (φιλήματι ἀγάπης / philimati agapes)» (1 Петр 5:14) или «…с целованием святым» (Рим 16:16; также 1 Коринф 16:20, 2 Коринф 13:12, 1 Фес 5:26). И, наоборот, могло иметь значение, что филия мыслилась как отношение обоюдное, между тем, как агапэ может быть односторонним, что важно при характеристике отношения Бога к человеку.

В то же время, в Новом Завете достаточно мест, свидетельствующих о том, что его авторы порой использовали слова «agape» и «philia»
взаимозаменяемо. Однако укажем сначала на фрагмент, где эти слова употребляются контрастно. Речь идет об эпизоде третьего явления ученикам воскресшего Христа. Во время простой трапезы, случившейся не без явленных Иисусом чудес, он трижды спрашивает Петра, любит ли он его, и трижды Петр отвечает утвердительно (Ин 21:15–18). В вопросах Иисуса используется слово «ἀγαπα̨̃ς/agapas», а Петр выражает свое чувство с помощью слова «φιλω̃/philo». Комментаторы отмечают, что тем самым вроде бы намекается на проявленную однажды нестойкость Петра в отношении к Иисусу. В тексте Евангелия об этом нет и намека.

Однако этот пример показывает, что и преданное отношение к Богу может быть филийным (см. Ин 11:3), что косвенно подтверждается и в предупреждении от нелюбви к Иисусу (1 Коринф 16:22). Этим словом выражает свое отношение к ученикам и сам Иисус (Ин 15:14–15), а также обозначает им отношение Бога-Отца к своим возлюбленным (Ин 16:26–27). Человеколюбие (φιλανθρωπία/ philanthroepía) Христа подчеркивает Павел (Тит 3:4).

Филия оказывается основой справедливости Христа: «Кого Я люблю (φιλω̃/philo), тех обличаю и наказываю» (Откр 3:19). И это при том, что словом «филия» обозначаются собственно человеческие отношения, причем не только в христианской общине, которая поощряется апостолом к братолюбию (φιλάδελφοι/philadelfoi) наряду с единомыслием, состраданием, милосердием, смиренномудростью (1 Пет 3:8)47. Вместе с тем, так же, как и «agape», слово «philia» может использоваться для обозначения отрицательных чувств привязанности. Так, обличая фарисеев, Иисус сетует, что они любят (φιλου̃σιν/philosin) в синагогах производить впечатление на людей (Мф 6:5) и «также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах» (Мф 23:6)48. Так что есть все основания допустить взаимозаменяемость слов «philia» и «agape», при том, что последнему принадлежит несомненный приоритет.