#дезмонд_форд #дессмонд_форд #глэсиер_вью #святилище

НЕРАССКАЗАННАЯ ИСТОРИЯ ГЛЭСИЕР ВЬЮ Часть 2

Адвентистские СМИ и репортажи с «увёртками»

Ллойд: Ввиду важных обновлений исторического учения о Святилище, которые мы отметили в Заявлении о консенсусе, сообщения о выводах Комитета по обзору Святилища в церковных СМИ могут рассматриваться как вызывающие серьезные опасения. Например, Ричард Хэммилл, один из ведущих организаторов конференции, через десять лет после выхода на пенсию, выразил обеспокоенность по поводу «явно выраженного искажения того, что на самом деле произошло на важной встрече», представленного журналом «Министри». Далее он сослался на «неподписанную статью» в «Министри», «которая толкует отрывки из Послания к Евреям (особенно 9:23) прямо противоположно толкованиям, принятым в ежедневных отчетах, утвержденных Комитетом». Как ваша собственная реакция на отчет «Министри» и связанные с ним отчеты соотносится с реакцией Хэммилла?

Джонссон: Я полностью согласен с оценкой Хэммилла. Выпуск «Министри» (октябрь 1980 г.) давал крайне вводящую в заблуждение картину Глэсиер Вью. Он вернулся к буквальному подходу к Святилищу, что привело читателя к выводу, что преобладали старые взгляды. Этот вопрос меня сильно беспокоил как по содержанию, так и по тону (он был очень негативен по отношению к Форду). Это был далеко не точный отчет, но он стал принятой версией о выводах встречи, и лишь немногие люди нашли время, чтобы понять смысл Заявления о консенсусе. В то время я только что поступил на работу в Adventist Review в качестве помощника редактора и не мог написать опровержение. Я был огорчен происходящим. Мне неприятно это говорить, но мне показалось, что это манипуляция церковной прессой.

Ллойд: Вы были так же обеспокоены репортажем о мероприятии Glacier View в Adventist Review?

Джонссон: В обзоре Glacier View отчет о разногласиях Форда с официальной точкой зрения на Святилище был помещен перед Заявлением о консенсусе. Таким образом, читатель был ориентирован на то, чтобы придать больший вес первому. Меня это не устраивало: с одной стороны, у вас был тщательно составленный отчет о дискуссиях, которые занимали неделю, обсуждались и голосовались, в отличие от документа, наспех составленного в конце дня, который никогда не обсуждался и не голосовался. Вводит ли это в заблуждение? Да.

Ллойд: Заметили ли вы после конференции Glacier View какой-либо отход от традиционного, буквального взгляда на Святилище — например, в церковной литературе, такой как Руководства по изучению Библии для взрослых на субботней школе?

Джонссон: Адвентистский мир велик и разнообразен, и подавляющее большинство его членов в настоящее время находятся за пределами Европы и Северной Америки. Несомненно, можно обнаружить, что старый буквальный взгляд все еще сохраняется в больших чатях церкви. Однако в других местах он практически исчез, потому что кажется далеким от повседневной жизни. Я не слышал проповеди о Святилище более 20 лет, пока, как ни странно, пастор церкви, которую мы посещаем, не заговорил об Исходе 21-26 в прошлую субботу! Его послание, которое было мощным, использовало совершенно другой подход. Вместо старой типологической трактовки, сосредоточенной на мебели и празднествах в Святилище, он вывел центральную идею Святилища — Бог с нами — и показал, что Бог не может содержаться ни в каком месте. Он заполняет пространство; Он бесконечен. Это то прогрессивное мышление, которое я хотел бы видеть везде, но, к сожалению, наши публикации еще не изменились.

Сохранение уверенности перед лицом перемен

Ллойд: Что, по вашему мнению, может потребоваться, чтобы вызвать такой переход от буквального к символическому в текущих представлениях учения Святилища? Должны ли мы полагаться на исключительно позитивный подход, надеясь, что недостатки традиционной позиции постепенно исчезнут? Какова альтернатива?

Джонссон: Вы поднимаете сложный вопрос, над которым я много думал. Поделюсь парой размышлений. Более 25 лет я участвовал в официальных диалогах с лидерами других христианских конфессий. Однажды мы провели неделю в Женеве с богословами реформатской традиции. Несколько лет спустя Пресвитерианская церковь США, крупнейшая ветвь американского пресвитерианства, потребовала диалога с нами. Он длился семь лет. В обоих диалогах — в Женеве и в США — мы обнаружили, что другая сторона очень неохотно обсуждает доктрину двойного предопределения (точку зрения, согласно которой Бог произвольно определяет, кто будет спасен, а кто будет проклят), хотя это учение играло заметную роль как часть богословия Жана Кальвина. Казалось очевидным, что для этих современных наследников Кальвина эта доктрина умирает из-за благотворного пренебрежения.

Генеральная Конференция периодически проводит опросы во всемирной адвентистской церкви. Мне сообщили из достоверных источников, что недавние опросы о наших учениях показывают, что прихожане оценивают учение Святилища как очень низкое по важности. Это говорит о том, что он также умирает от доброкачественной небрежности. Я думаю, что большой проблемой является безжалостное течение лет: с 1844 года прошло почти 200 лет, поэтому учение больше не говорит с нами так, как оно говорило с пионерами движения. Лично я хотел бы видеть в этом учении творческое богословие, а не позволять ему стать пережитком.

Ллойд: Является ли важной частью нашей проблемы то, что изменение учения о Святилище (например, переход от буквального к символическому толкованию) влечет за собой далеко идущие изменения в других областях фундаментальной адвентистской веры?

Джонссон: Возможно, вы правы. Безусловно, это повлияет на наше понимание роли работ Елены Уайт. Помимо этого, большая часть нашей эсхатологии нуждается в корректировке. Совершенно независимо от какой-либо связи с учением о святилище, я думаю, уже существует острая необходимость вернуть нашу эсхатологию на библейский путь. Все больше и больше, особенно в Соединенных Штатах, адвентисты увлекаются теориями заговора и апокалиптическими сценариями. Наша чудесная надежда на второе пришествие Иисуса разрушается дикими спекуляциями, которые порочат наше имя.

Я хотел бы указать на то, что обычно упускается из виду: многие из сценариев последнего времени, которые играют решающую роль в мышлении многих адвентистов, не являются частью наших Основ вероучения. Начертание зверя, 666, воскресный закон, бегство в горы и т. д. — об этих идеях вы не найдете ни слова в «Основных вероучениях». Тем не менее, они стали играть решающую роль в общественной евангелизации и повседневной жизни. Итак, мы живем в быстро меняющемся мире, где космические аппараты исследуют поверхность Марса — и на чем сосредоточены наши цифры? На диких, сумасшедших вещах. Мы должны вовлечься в последствия космической эры для богословия — такие, как новое понимание времени и пространства и эйнштейновская теория относительности.

Ллойд: Не могли бы вы сказать несколько слов, чтобы ободрить тех, кто опасается, что если традиционное учение о Святилище, подчеркиваемое Эдсоном и другими, не будет сохранено в неизменном виде, адвентизм потеряет смысл своего существования? Должны ли мы цепляться за это, наше единственное отличительное учение, чтобы оставаться особым народом с особым посланием?

Джонссон: У адвентистов нет причин для беспокойства, если доктрина Святилища будет немного изменена. Его центральная, основополагающая истина остается неизменной: у нас есть великий Первосвященник на небесах, который Сам страдал и подвергался искушениям, как и мы. Он понимает, что значит быть человеком, и Он рядом с нами. Это учение приближает небеса к нам. Я нахожу это очень утешительным и ободряющим.

Да, я слышал, что наша церковь рухнет, если учение о Святилище будет каким-то образом изменено. Но это ошибочное рассуждение. Адвентизм — это гораздо больше, чем вопрос правильности в деталях доктрины. Мы — движение, образ жизни в мире, проповедующий надежду и исцеление, а также прекрасное глобальное общение. Несмотря на наши неудачи и глупости, Господь был и остается удивительно милостивым к Своему адвентистскому народу. Делая это утверждение, я признаю, что он работает со многими людьми помимо адвентистов.

Глубокое облегчение, за которым следует тревожное беспокойство

Ллойд: Давайте вернемся к работе Наблюдательного комитета по вопросу Святилища и отметим последние события недели втреч в Glacier View. К последнему утру конференции, в пятницу, 15 августа 1980 г., Заявление о консенсусе (в разработке которого Фриц Гай и вы играли центральную роль) было представлено на заключительном пленарном заседании и принято практически без возражений, включая критические замечания, обновления и достижения в традиционном учении Святилища, которые мы отметили в предыдущих разделах этого интервью. Что вы чувствовали в этот момент? Каким, по вашему мнению, было общее настроение Наблюдательного комитета по вопросу Святилища в целом?

Джонссон: После того, как заявление о консенсусе было обсуждено и одобрено подавляющим большинством голосов в пятницу утром, я испытал глубокое чувство облегчения, почти восторга. Казалось, что Господь сделал что-то чудесное: мы обсудили трудные области доктрины и достигли близкого согласия.

Ллойд: Когда официальная конференция закрылась вскоре после полудня в последнюю пятницу, вы все еще чувствовали себя воодушевленными?

Джонссон: К сожалению, нет. Поздно утром произошло событие, которое меня обеспокоило. Внезапно был представлен новый документ. Документ был зачитан вслух,он не обсуждался, за него не голосовали, его копии не выдавались. Нам не объяснили ни его предназначения, ни того, кто его подготовил. Это был, конечно, список из десяти моментов, в которых взгляды Форда отличались от адвентистской ортодоксии. Я ничего не знал об этом документе; его введение сильно обеспокоило меня. До этого момента Glacier View отличалась открытостью, честностью и коллегиальностью; Внезапно у меня возникло мерзкое чувство, что тайно действует другая программа. На открытии конференции Вильсон заверил делегатов, что судят не Форда, а только его взгляды. Я начал задаваться вопросом: так ли это на самом деле? Восторг от более раннего дня начал испаряться. В конце концов, цель документа из десяти пунктов стала известна. Именно эти пункты, а не Заявление о консенсусе, стали инструментом, рекомендовавшим отстранение Форда от должности в служении. Я до сих пор очень плохо отношусь к «Документу из десяти пунктов» и его роли в увольнении Форда. Последовавшему процессу не хватало открытости, которая должна характеризовать все наши отношения. Это был не лучший час моей церкви.

Ллойд: Что могло стоять за тем, чтобы оставить в стороне документ, молитвенно и скрупулезно составленный из обсуждений более ста верных верующих, собранных за значительные деньги со всего мира?

Джонссон: Несомненно, это произошло потому что Форд ясно дал понять, что согласен с их взглядами. Некоторые делегаты из Glacier View пришли, полные решимости добиться того, чтобы Форд был отстранен от служения, но официальный документ не мог быть использован против него.

Судьбоносная пятничная встреча

Ллойд: Как вы сказали, в 16:00 в тот день, Форда позвали на встречу с небольшой группой из девяти человек под председательством президента Генеральной конференции, в которую вошли двое из Австрало-Азиатского дивизиона — президент Кит Парментер и секретарь Пасторской Ассоциации Артур Даффи. В соответствии с вашими опасениями, Форду не были переданы доктринальные выводы в основном заявлении о консенсусе; скорее, его попросили рассмотреть документ из Десяти пунктов, подготовленный в течение недели, независимо от обсуждений в Комитете по обзору Святилища, небольшим специальным комитетом, назначенным Вильсоном, чтобы указать «основные различия между позицией Форда и церковью». Когда вы узнали об этом шаге Вильсона и какова была ваша реакция?

ПРОДОЛЖЕНИЕ В ЧАСТИ 3
Часть2: http://adventism.pro/?p=31155

Тревор Ллойд — преподаватель на пенсии, живущий в Сиднее, Австралия, и бывший директор отдела образования в университете Авондейл. Его докторская степень была посвящена эмпирическим/историческим исследованиям в области педагогического образования.

Перевод сообщества «Прогрессивные Адвентисты»