Из-за своей неумирающей веры в скорое возвращение Христа Елена Уайт столкнулась с трудностями при поддержке проектов, не связанных напрямую с ускорением этого долгожданного события. И в эту категорию попали многочисленные изобретения д-ра Джона Келлога в «здоровой пище.»

Неудовлетворённый «скудной и однообразной» вегетарианской диетой в санатории, он в 1880-ых годах начал поиск длиною в жизнь вкусных добавок, в конечном итоге изобретя арахисовое масло, сухие хлопья и «заменители мяса» из орехов и пшеничного глютена. Одно из его первых творений, мультизерновая крупа, названная Гранолой, оказалось
питательным и приятным на вкус, — но при этом достаточно жёсткой, чтобы расколоть зубные протезы. После того, как одна разгневанная пациентка потребовала десять долларов за свои сломанные вставные
зубы, он вернулся в свою лабораторию, чтобы разработать продукт, более легко подверженный жеванию. При содействии своего младшего брата Уилла Кейта он, наконец, создал зерновые хлопья из зёрен Granose Flakes, на которые получил патент в 1894 году.

Когда коммерческая ценность его Granose Flakes стала очевидной, как это вскоре произошло, Келлог бескорыстно предложил передать права на производство Адвентистской церкви, точно предсказав, что это
могло «дать достаточно денег для поддержки всей деноминациональной работы.» Но г-жа Уайт проигнорировала его предложение, а спустя десятилетие наложила вето на шанс получить права на ещё более
успешные кукурузные хлопья. Она боялась тратить столько времени и таланта на производство простых временных продуктов, когда их можно было бы потратить на то, чтобы обеспечить «народ хлебом жизни.»

Кроме того, она не особенно любила злаки д-ра Келлога. «Когда вещь возвеличена, как были кукурузные хлопья, для нашего народа было бы неразумно иметь к ней какое-либо отношение,» — предупреждала она. «Нет необходимости, чтобы мы делали кукурузные хлопья продуктом питания.» Её решение стоило церкви целого состояния, которое в конечном итоге пошло в карманы предприимчивого брата Келлога, У. К.

Более четверти века Елена Уайт и её протеже Джон Келлог гармонично работали над тем, чтобы превратить безвестную водолечебницу Среднего Запада в центр быстро развивающейся международной медицинской организации, которая на рубеже столетия управляла большим количеством сотрудников, чем Генеральная Конференция. Правда, у них были свои случайные различия, но узы взаимной любви всегда сближали их. «Я любил и уважал тебя, как свою собственную мать,» — писал доктор в 1899 году. «У меня к тебе самое нежное чувство,» — ответила пророчица спустя некоторое время. Хотя он находил научную точность её свидетельств более убедительной, чем их происхождение из видений, он со времён юности принимал её притязания на божественное вдохновение. Он ценил её совет и терпел её упрёки.

Но в конце 1890-х годов, когда она начала обвинять его в гордости, эгоизме и других грехах, отношения стали заметно портиться. 10 ноября 1907 года д-р Келлог был исключён из Церкви Адвентистов Седьмого дня. Обвинения: сопротивление «дарам, которые сейчас проявляются в церкви,» и союз с «теми, кто пытается ниспровергнуть работу, ради которой существовала эта церковь.»

История, стоящая за сенсационным отлучением Келлога, — сложное дело, изобилующее необоснованными обвинениями в доктринальной ереси и сексуальных проступках. Оглядываясь назад, представляется, что в основном это была неудачная личная и политическая борьба между иногда высокомерным царём адвентистских медицинских учреждений и группой служителей, в которую входили А. Г. Даниэльс, президент Генеральной Конференции и бывший коллега г-жи Уайт в Австралии; У. У. Прескоттом, редактором журнала Обзор и Вестник; и Вилли Уайтом. Посередине была престарелая и иногда сбитая с толку пророчица, авторитет которой стал центром конфликта.

Диссиденты в Батл Крике были озадачены практикой г-жи Уайт присваивать чужие произведения и выдавать их за свои собственные. Только в одной из её книг Очерки из жизни Павла (1883 г.,) Стюарт
обнаружил «более двухсот мест,» которые заметно соответствовали отрывкам из книги Конибера и Хоусона Жизнь и послания апостола Павла (3-е изд., 1855 г.).

Подобные параллели существовали между её томом о Великой борьбе и некоторыми историями Протестантской Реформации. Он даже нашёл несколько предложений из свидетельств по реформе здоровья, которые, казалось, были взяты напрямую из Философии здоровья Л. Б. Коулза. «Приходит ли тот особый свет, который, как вы утверждаете, открыт вам от Бога, по крайней мере до некоторой степени, из чтения различных комментариев и других книг, посвящённых религиозным темам?» — спрашивал он.

Параллели между произведениями г-жи Уайт и работами других, столь беспокоящие Стюарта, едва ли беспокоили большинство адвентистов, включая некоторых коллег доктора в Батл Крике. Когда д-р Даниэль Кресс натолкнулся на копию Философии здоровья Коулза в 1890-х годах, он легко объяснил удивительные сходства с Как жить Елены Уайт с точки зрения множественного вдохновения. Разве это не замечательно, заметил он д-ру Келлогу, «что Господь вложил это в два разума в разное время.» Реакция Кресса напоминает реакцию учеников Джемимы Уилкинсон на открытие, что она скопировала одну из своих книг почти слово в слово от Квакерского проповедника по имени Исаак Пенингтон. «Разве Дух не мог диктовать ей То же Слово, что и Исааку?» — с надеждой вопрошал один из её последователей.

Непризнанное использование г-жой Уайт чужих произведений действительно вызывает недоумение. Поскольку она заимствована из источников, знакомых многим из её читателей, сознательный обман кажется маловероятным. Тем не менее, один психиатр отметил, что «самозванцы» часто не могут адекватно защититься от обнаружения из-за бессознательной вины и других психологических факторов; Филлис Гринакр, «Самозванец,» Психоаналитическое ежеквартальное издание, XXVII (1958 г.), 363-364.

По словам одной из бывших литературных помощниц г-жи Уайт, Фрэнсис (Фанни,) Болтон, многие публикации её работодателя были не только перефразированы из других источников, но и в окончательном виде написаны частно нанятыми редакторами. Материал, выходивший из собственной руки Елены Уайт, она описывала как «нелогично аписанный, полный неграмотности, затруднительного письма и часто неправильной хронологии.»  Разгласив эти секреты, она быстро потеряла свою работу.

Как описывал этот инцидент д-р Мерит Келлог, который в то время находился в Австралии с г-жой Уайт, однажды Фанни пришла к нему и
сказала:

«Д-р Келлог, я в большом затруднении ума. Я прихожу к вам за советом, потому что не знаю, что делать. Я рассказала пресвитеру [Джорджу Б.] Старру то, что собираюсь рассказать вам, но он не даёт мне удовлетворительного совета. Вы знаете,» — сказала Фанни, — «что я всё время пишу для сестры Уайт. Большая часть того, что я пишу, публикуется в Обзоре и Вестнике, как выходящее из-под пера сестры Уайт, и выходит как написанное сестрой Уайт под вдохновением Бога. Я хочу сказать вам, что очень расстроена этим вопросом, потому что чувствую, что играю обольщающую роль. Люди обманываются по поводу вдохновения того, что я пишу. Я чувствую, что это очень неправильно, — что всё, что я пишу, должно выходить под именем сестры Уайт, как статья, особо вдохновлённая Богом. То, что я пишу, должно выходить под моей собственной подписью, тогда признание будет отдано туда, где оно принадлежит.»

Раскол в Батл Крике глубоко изменил церковь Адвентистов Седьмого дня, как в доктринальном, так и в институциональном плане. В результате столкновения между силами Даниэльса и Келлога принятие свидетельств г-жи Уайт впервые стало признанным «мерилом общения,» что было немыслимо в ранние дни существования церкви. Но это нововведение имело свою цену. Помимо создания широко распространённых внутренних разногласий, новое мерило прямо или косвенно привело к потере Санатория в Батл Крике, Американского Медицинского Миссионерского Колледжа и ряда ведущих служителей и  врачей, включая д-ров Стюарта, Садлера и Келлога, самого выдающегося адвентиста седьмого дня в мире.

Рональд Намберс «Пророчица здоровья»