ЧТО ТАКОЕ ХРИСТИАНСТВО?

Сказав о том, чем не является христианство, перейдем к тому, чем оно является. Есть смысл разделить этот вопрос на две части: чем является христианство по форме и чем – по содержанию.

По форме христианство – это Рассказ. Именно так оно представлено в Библии. Только в наше время великие богословские умы вернулись к пониманию этой простой истины. Но вернуться к ней должны и мы – простые христиане.

Как мы привыкли пересказывать догматы о Боге и Христе! Догматы, созданные совсем в другие времена совсем для других людей, догматы, имеющие косвенное отношение к библейскому рассказу.

Но неразумно так цепляться за догматы и так пренебрегать Рассказом. Догматы имеют ужасную способность обессмысливаться, Рассказу это грозит гораздо в меньшей степени. Причина проста – абстрактность догматов и конкретность Рассказа; идеальность догматов и «материальность» событий Рассказа.

Не стоит ли нам пересмотреть способ изложения нашего вероучения и способ обращения с вестью о Христе к неверующему? Мы предлагаем неверующему некие догматические утверждения, которые он должен принять, чтобы спастись. (Каким образом человек спасается путем принятия теоретических утверждений – тайна, покрытая непроглядным мраком.) А что если просто рассказать человеку о жизни и делах Иисуса?

Мы по своей косности думаем, что это только для младшего класса воскресной школы – какое заблуждение! Церковь такое значение придает догматам IV века, но слова и дела церкви зачастую сильно расходятся со словами и делами Иисуса, и происходит это по той причине, что догматы оказываются для нас важнее.

Что же такое христианство по содержанию? Здесь я намерен рассказать рассказ.

В один прекрасный момент своей жизни я совершенно реально оказался перед вопросом о том, что такое христианство. К тому времени я был христианином довольно долгое время и полагал, что неплохо «ориентируюсь в ситуации». Я изучал богословие и читал многие умные книги, о которых говорят, что от них «теряют веру». Со мной такого не случалось. Мое мировоззрение менялось, но вера моя не терялась ни от какой книги.

Хотя книги эти вывели меня из-под влияния той простодушной религиозности, которая именуется на богословском языке фундаментализмом и считается верой самой благочестивой, хоть таковой и не является. Но вот и на меня свалилась книга, которая должна была пошатнуть мою богословскую картину мира. Книга эта была «Иисус и победа Бога» Н.Т. Райта.

Благодаря этой книге, которая произвела на меня столь деструктивное воздействие (хотя я, разумеется, советую прочитать ее всем), я стал понимать многие слова и деяния Христа, но я перестал понимать, что такое христианство. Почему так случилось?

Прежде всего, я, разумеется, не перестал в тот момент понимать, в чем заключается традиционная христианская догматика или чем одна конфессия отличается от другой. Но, читая книги по библейскому богословию, убеждаешься в том, как сильно существующее христианство отличается от того, что мы видим в Библии.

В этом плане книга Райта всего лишь сообщила мне некое понимание, которое уже не смогло вписаться в мою богословскую картину мира, хотя отличие существующего христианства от христианства библейского мне было известно и раньше. Вероятно, степень этого отличия впервые поразила меня именно после Райта.

Еще одно воздействие данной книги выразилось в том, что я стал хорошо понимать слова Христа в то время и в том месте, но при этом перестал понимать, что они значат для меня сейчас. Мы очень привыкли к мысли о том, что Христос говорил вневременные истины и говорил их «в безвоздушном пространстве», то есть без привязки к конкретной исторической ситуации. Н.Т. Райт показал эту привязку и так сильно показал, что это и лишило меня понимания современного значения слов Христа.

Когда Иисус говорит: «Кто принудит тебя идти с ним одно поприще, пройди два», – подразумевается конкретная ситуация с римским солдатом, который имел право заставить еврея нести его поклажу на расстояние одного поприща. Но это простой и общеизвестный пример. Но ведь и подставление щеки – тоже в контексте противостояния римлянам. И так – вся весть Иисуса от начала и до конца: там ничего не висело в безвоздушном пространстве.

Итак, я стал понимать, что эти слова означали тогда, но я перестал понимать, что такое христианство и более того – почему я должен быть христианином. Такая сильнейшая временная привязка Иисуса к тому историческому контексту, как это ни странно, смутила меня. Странно, потому что теоретически я был подготовлен к восприятию такой информации, ибо я понимал, что откровение Божье никогда не звучит в безвоздушном пространстве и всегда привязано к конкретной ситуации. Но эта подготовленность оказалась важной для принятия мною того откровения, о котором сейчас и пойдет речь.

Однажды я поведал своему пастору о моих сомнениях, но пастор ничего не смог мне ответить. (Потом, когда я делился с ним своим откровением, он сказал, что на подобные вопросы и не мог ответить человек – на них мог ответить только Бог и Он на них ответил.) В тот же день после разговора с пастором я грустно рассуждал о том, что не вижу никакой привязки к своей жизни, к своей ситуации тех слов Иисуса, которые занимали столь важное место в Его проповеди.

Он сказал величайшее пророчество в истории Израиля и вот – даже это величайшее пророчество о разрушении Храма ничего не говорит мне. Я не еврей, живу я не в первом веке, Храм разрушен, но что мне до того? В ту минуту, когда я рассуждал таким образом, я получил удивительное откровение, содержание этого откровения можно передать следующим образом.

Да, Христос сказал величайшее пророчество о разрушении Храма, и это пророчество сегодня звучит в твоей жизни и оно актуально для тебя, ибо ТЫ находишься перед лицом разрушения своего храма. Это пророчество звучит для каждого человека, ибо в жизни каждого человека заложена эта величайшая катастрофа.

Еврей смысл своей жизни видел только в контексте своей принадлежности к Израилю. Храм же – это средоточие жизни Израиля, это гарантия того, что «с нами Бог». «У нас Храм Господень», – говорили евреи, подразумевая то, что они полностью защищены Богом от поражения. Храм – это жилище Божье, следовательно, это защита Израиля как народа, избранного единым истинным Богом.

И вот приходят язычники и разрушают Храм. Это катастрофа! Это потеря смысла жизни для Израиля и для каждого еврея в отдельности. Это величайшая катастрофа в истории Израиля. И Христос предсказал эту катастрофу не только словами, но и пророческим действием – «очищением Храма», которое, с точки зрения Райта, символизировало его будущее разрушение. Пророки еврейские совершали различные странные действия – был такой язык действий у пророков, и человек, вошедший в храм и опрокидывающий там предметы, разгоняющий людей и т. д., должен был пророчески символизировать разрушение Храма.

Но пророчество об этой катастрофе звучит из уст Господа в жизни каждого человека. В один ужасный момент это я могу лишиться смысла жизни, это мой мир может быть разрушен.

В конце концов, я смертен. И смерть заложена в мою жизнь с момента моего рождения. Но не только смерть. Храм может быть разрушен еще до смерти. В моей жизни может быть разрушено то, что кажется мне незыблемым. Это может быть мой идол, а свойство идолов таково, что они должны пасть. Человек стоит перед лицом обессмысливания, которое может проявляться в разных формах, и смерть – заключительное проявление этого обессмысливания.

Но Господь обращается к нам не только с вестью об этой катастрофе, но и с ответом на нее. Он Сам – ответ на эту весть о разрушении нашей жизни. Он Сам – жизнь. Весть первых христиан заключалась просто в том, что Христос воскрес. Именно таково окончание Рассказа. Это победа над смертью.

Воскресение Христа – это ответ на нашу смертность. Как и Сам Бог, Который есть смысл бытия как такового, который есть Само Бытие, является ответом на уничтожение бытия через его обессмысливание.

Бог – это единственный ответ на обессмысливание жизни. Это единственный ответ на разрушение нашего храма. Христианство по своему содержанию – это весть о жизни, побеждающей смерть, весть о Боге, побеждающем абсурдность и обессмысливание.

Христа обвиняли в том, что он желает разрушить Храм и в три дня создать новый. Что ж? Господь – это подлинный Храм, а воскресение Христа – созидание этого Храма. Если раньше воскресение было для меня одним из догматов, в которые «нужно верить», то теперь для меня оно стало Событием Откровения, каковым и должно быть для христианина.

Вот что говорится о новом небе и новой земле и новом Иерусалиме: «Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец» (Отк. 21:22). Это не просто красивый образ. Глубина этого образа поразительна!

Следует подчеркнуть, что данный текст – не аллегорическая проповедь. Обращение к разрушению Храма – это не аллегорический прием. И это очень важно понимать.

События еврейской истории – образы не в смысле «аллегория», а в более глубоком смысле – воплощение Божьего откровения в конкретной ситуации. Вечные Божьи истины выражаются в конкретной форме в конкретной ситуации.

И разрушение Храма – такой Образ (с большой буквы), в котором воплотилось Божье откровение о вечной человеческой ситуации потери смысла. Поэтому четкая привязанность проповеди Христа к его историческому контексту нас не должна смущать.

Если это было Божье откровение, то оно является таковым и сейчас, и мы можем его услышать, но, вероятно, уже на своем языке, а Бог не молчит никогда (за исключением того случая, когда Его молчание является формой Его речи к нам).

Итак, христианство по форме – Рассказ, по содержанию – это философия жизни, это отношение к жизни как к величайшей ценности, это весть о Боге, Который есть жизнь и Гарант смысла жизни. Все это было в христианстве всегда, но зачастую это заслонено от нас мертвой догматикой.

В заключение хочется высказать еще одну мысль. Выше я сделал предположение, что христианство – это не «учение». Конечно же, в самом этом слове нет ничего плохого, но для нас оно прочно ассоциируется с догмой, иными словами – с теорией.

В истории христианства был момент, когда оно перестало передаваться как Радостная Весть о реальном историческом событии, а стало распространяться как абстрактная вероучительная информация о «неземных» неизменных сущностях.

Вместе с тем, в греческом оригинале Нового Завета христианство называется удивительным словом – «Путь» (????). И уж конечно там нет слова «религия», к которому мы так привыкли. По сути, христианство согласилось с навязанным ему статусом одной из религий, коих в мире много. А религия – не что иное, как одна из форм идеологического сознания со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Более того, критики христианства совершенно справедливо заметили, что оно превратилось не просто в одну из многочисленных религиозных идеологий, но в религию смерти, в ее служанку, обслуживающую человеческий страх перед смертью, ибо акцент на загробной жизни заслонил в христианстве весть о жизни как таковой.

Сегодня есть смысл пересмотреть привычное восприятие христианства как одной из религий. Религия есть совокупность религиозного культа, религиозной организации и религиозной догматики. Если христианство отождествляет себя просто с этими тремя составляющими и абсолютизирует эти составляющие, то, вероятно, оно остается просто религией.

Но, признав условность, неабсолютность этих «трех столпов» и обратившись к чему-то, возвышающемуся над привычной религиозной формой, Христианство (с большой буквы, то есть подлинное Христианство) может претендовать на нечто большее, а именно на данное ему в Библии звание Пути – жизненного Пути, включающего в себя осознание глубинной осмысленности жизни, принятие этой жизни как величайшей ценности, реалистическое и одновременно оптимистическое отношение к ней, признание красоты бытия как такового и умение видеть в нем красоту самого Творца.

Алесь ДУБРОВСКИЙ