#ученые_и_церковь #поиск_врагов #провал_в_проповеди

В ЗАЩИТУ АКАДЕМИКОВ

Недавно на субботней школе я вновь услышал вопрос, который уже начал повторяться с завидной регулярностью: «В чем разница между умным и мудрым человеком?».

Тот, кто не знает правильного ответа на этот вопрос, не сразу на него ответит. Правильный ответ таков: Умный человек – это человек, имеющий высшее образование, ученую степень, глубокие познания в какой-либо области. Мудрый человек, судя по логике любителей этой темы, есть человек, не обладающий ничем вышеперечисленным, но посещающий церковь и наделенной некой житейской мудростью.

Естественно, мудрым человек лучше умного, и судя по тому, что на церковных собраниях не много (а точнее, вообще нет) академиков, докторов и кандидатов наук, все эти носители ученых регалий безнравственные и бездуховные люди по определению. Заканчиваются размышления о превосходстве мудростью над ученостью обычно выводом, что ученость для спасения не нужна, а нужно знание истин, которые дают в церкви, и которым надменные академики упорно противятся.

Подобные беседы я сам слышал неоднократно. Уверен, что и вам приходилось слушать нечто подобное. Если у вас есть диплом о высшем образовании, или диплом кандидата наук, от таких разговоров начинаешь чувствовать себя неуютно.

Естественно, нет никаких сомнений, что Господь спасает человека вне зависимости от образовательного уровня. Все прекрасно помнят, что апостолы были простыми рыбаками, а большинство первых христиан не умело читать и писать. Но значит ли это, что образование является помехой для спасения? Во всяком случае, когда я слушаю защитников житейской мудрости, у меня создается именно такое впечатление. В связи с этим хочется задать закономерный вопрос: «Если ученость вредит спасению, то чем ему способствует невежество?». Я думаю, доказывать пользу невежества не станет никто.

Тогда вообще зачем затевается в церкви это бессмысленное обсуждение? Смею заметить, что между значениями слов «умный» и «мудрый» вообще нет никакой содержательной разницы, а есть лишь различие в эмоциональной окраске. Примерно как между словами «еда» и «трапеза». Почему же эта тема так популярна в церковных кругах?

Как показывает опыт, человек с высшим образованием, ученой степенью или значительным багажом знаний не станет рассуждать о превосходстве житейской мудрости над академической ученостью. Как правило, об этом рассуждают люди без особого образования и весьма далекие от науки. Сомнений в наличии у самих себя житейской мудрости у них не возникает.

Если посмотреть на членов церкви, то люди с высшим образованием составляют ничтожно малый процент. К сожалению, такова ситуация во всех христианских церквях.

Если посмотреть на книжный ассортимент серьезной православной литературы, то мы увидим либо книги дореволюционных авторов, либо авторов, писавших за рубежом (Шмеман, Мейендорф, Лурье). Ректором ЗДА долгое время был человек со степенью бакалавра (бакалавр — западный аналог выпускника ПТУ). Известный православный борец с «сектами» А. Л. Дворкин гордо именует себя профессором, доктором философии. Зачем он это делает, всем понятно. В понимании россиянина доктор философии, это человек, защитивший вначале кандидатскую, а потом и докторскую диссертации по философии – огромный труд, свидетельствующий о глубоких знаниях. На самом же деле Александр Леонидович имеет лишь американскую степень Ph.D (Doctor of philosophy), которую на Западе дают за написание любой работы по гуманитарной тематике на уровне студенческой дипломной работы. Таких примеров множество…

Между тем, христианская церковь нуждается в притоке людей с научным мышлением. Что такое научное мышление, знают все, кто, например, брался за написание диссертации. Суть научной работы заключается в создании новых знаний. В студенческие годы все мы занимались лишь компиляцией и использованием готовых знаний, здесь же ты остаешься один на один с морем неизведанного, из которого нужно извлечь то, чем до тебя не занимался никто.

И в этой работе основанное на стереотипах и традициях обыденное мышление, на котором зиждется житейская мудрость, худший враг. Человек науки должен научиться сомневаться в том, что считалось раньше несомненным, иначе новые открытия были бы невозможны. Любую информацию он оценивает с точки зрения её пользы, содержания, логичности. Как не хватает этого многим верующим, которые отметают здравые суждения только потому, что они не одобряются их пастырями или на них не стоит гриф «По благословению…»!

Ученому проще прийти к Богу, так как ему проще покаяться, признав свою неправоту. В ходе научной работы человек узнает, что признание своей неправоты часто означает обретение истины. Человек же с обыденным мышлением просто боится потерять свои убеждения, даже когда понимает их ошибочность. Как бы логично не объясняли ему, в чем заключаются его заблуждения, он все равно будет цепляться за последнюю соломинку и с этой соломинкой так и не разлучится.

Кроме того, ученые тоже ощущают духовный вакуум. Они тоже ищут Бога и также стремятся удовлетворить душевный голод. Фактически, научная среда должна быть самым плодотворным миссионерским полем.
Почему же ученые не идут в церковь? Потому что мы не можем их принять.

Нам нечего им сказать. Церковная литература рассчитана на самый низкий уровень, так как пишут её люди с недостаточным образованием. Ученый привык воспринимать текст диалектически, размышляя над прочитанным, обрабатывая содержащуюся в текст проблематику. Популярная духовно-назидательная литература рассчитана на догматический склад ума, людей, которые ищут готовые решения. К тому же, в церкви очень мало людей, которые готовы учиться. В основном, все любят учить. Например, у нас во дворе есть одна церковная старушка – типичный «неамериканский миссионер». Недавно я услышал от неё, что если ты поел в пост скоромного, значит, ты распял Христа. Я не знаю, является ли это официальной точкой зрения РПЦ или это личный старушкин теологумен; но проблема здесь в том, что объем такого рода никчемных знаний в церковной среде во много крат превышает объем знаний полезных и нужных. Между тем, в самом христианстве, как системе знаний, превалируют именно знания жизненно важные. Но доносить их до людей нужно своей жизнью, а это тяжело. Поменять себя труднее, чем читать наставления неофитам во время перерыва в богослужении.

Впрочем, мы все еще можем благовествовать в научной среде. Но если мы не перестанем делить верующих на «умных» и «мудрых», то мы рискуем оказаться в ситуации, когда в церкви не останется ни мудрых, ни умных.

Алексей Комлев