Новые возможности для продолжающейся Реформации

Пандемия ворвалась в нашу обыденную жизнь неожиданно, изменив ее до неузнаваемости. Постепенно все стали говорить о ней, и даже упорные скептики и конспирологи согласились с тем, что все это серьезно по своим последствиям для всех сфер жизни общества. Церковь казалась островком стабильности, но до тех пор, пока жесткие ограничения не коснулись и ее.

Церковные люди приняли эти ограничения неохотно, недоумевая от происходящего и даже внутренне сопротивляясь. Ведь нам хочется, чтобы двери наших общин оставались всегда открытыми, церковные помещения – полными для выполнения своей миссии в этом мире: быть местом, где дарят надежду и всегда оказывают посильную помощь.

Когда я размышляю о том, что все эти события означают для нас, точнее, что Бог через все эти события хочет сказать Своей церкви, то мне приходит на ум слово «РЕФОРМАЦИЯ». Чтобы оно не уводило нас в глубину истории, можно заменить его иными словами: «преобразование»; «исправление»; «обновление».

Если вспомнить наследие европейской реформации, то мы как евангельские протестанты должны следовать принципу Ecclesia semper reformanda est (‘церковь должна быть постоянно реформируемой’). Это обязывает нас продолжать начатое нашими предшественниками, осуществлять реформацию как бесконечный процесс церковного обновления, возвращения к истокам, духовного возрождения.

В этом контексте пандемия может рассматриваться как стимул к реформации. Вполне возможно, что реформация уже происходит, реформация неожиданная, неподготовленная, неуправляемая нами. Если церковь не хочет и не может быть двигателем перемен в обществе, тогда Бог производит эти перемены Своим, известным лишь Ему, образом. Внешние вызовы становятся источником церковной реформации, нежелательной и неудобной, но жизненно необходимой.

Я хочу назвать лишь пять из возможных направлений, которые может принять этот процесс изменений применительно к церкви.

Итак, что такое продолжающаяся реформация для церкви в условиях пандемии?

1 Во-первых, продолжающаяся реформация – это постоянный поиск наиболее оптимальной формы для церковной жизни и служения.
Мы знаем и верим: церковь, которая научилась выживать в римских катакомбах и советских лагерях, не умрет во время карантина (самоизоляции людей). Но вот вопрос: способны ли христиане найти новые формы церковной жизни, которые будут отвечать новым формам общественной жизни?

Мы утверждаем, что церковь – это не здание. А теперь, готовы ли повторить то же самое? Или мы переосмыслили такое положение дел и уже не готовы так легко расставаться с традиционными формами организации церковной жизни? Ностальгия по старым формам общения понятна и естественна, но она не помогает духовно выживать, увлекая нас в прошлое, хотя и напоминая, что нечто из традиционного стоит сохранить, взяв с собой в новую эпоху. Но если нам становится так больно жить без воспоминаний о прошлом, значит прошлое означает для нас больше, чем нам казалось. Если мы впали в состояние оторопи, оказавшись вне домов молитвы и без привычных богослужений, то каково было их реальное значение для нас, и куда были устремлены наши подлинные приоритеты как христиан?

Сегодня все больше говорится о «микроцеркви», о домашних церковных общинах, но каждый ли дом, каждое ли семейство могут стать такими малыми, но подлинно церковными общинами? Онлайн-церковь кажется более легким и доступным из форматов церковности. Однако как быть с зависимостью от онлайн, ограничениями онлайн, побочными эффектами и недостатками этой формы общения? И что мы будем делать, если вдруг выключат интернет? «Обнулимся»? А что если там будут все больше регулировать и ограничивать? Согласимся на все сразу? Будем устраивать онлайн-протесты? Как мы можем оставаться свободными, если кроме онлайн от церкви ничего не останется? Эти и подобные им вопросы множатся и усложняются. Мы вступаем на новую неведомую для нас территорию, карта и правила жизни на которой будут меняться. При этом понятно, что мы должны быть более свободными, гибкими и творческими в работе с новыми форматами церковности.

Мы привыкли к старым формам богослужения, поклонения и общения, и с трудом мыслим церковь без них. Но сейчас пришло время освободиться от зависимости. Даже когда эти формы вновь станут доступными, они не должны больше определять наше понимание церкви и ограничивать церковь в ее служении.

2 Во-вторых, продолжающаяся реформация наших церковных общин требует постоянного переосмысления и переоценки наших ценностей с акцентом на самом важном. Что для нас самое главное? В чем суть Евангелия? О чем мы проповедуем и поем? За что боремся? К чему стремимся?

Переживая о личном успехе, численности наших общин, эффективности нашей миссии, мы думали о том, чем и как привлечь и развлечь людей. Сегодня нужно думать о том, чем лечить, чем кормить, как спасать. Именно так, сегодня нам нужно ориентироваться на потребности людей, но на какие именно? На самые глубокие и настоящие!

Прямо сейчас происходит переориентация на самые базовые, жизненно важные потребности людей, говоря о смысле существования, настоящем общении, искренней вере, надежде, любви. Еще вчера церкви старались быть ресторанами, соревнуясь друг с другом в изысканности кухни, дизайне интерьеров и сервисе обслуживания. Сейчас время печь самый простой хлеб и спасать людей от голода.

Во времена стабильности церковь расширяла диапазон своих служений и внешне украшала себя. Во время кризиса церковные общины стали пересматривать свои приоритеты и бюджеты, фокусируясь на самом важном. Очевидно, что для наших общин наступает время перераспределения ресурсов, переоценки и переподчинения задач, фокусе на одной или двух приоритетных задачах.

О чем мы должны переживать в первую очередь? О том, что будет с нами или о том, как мы можем послужить в это время другим? О будущем нашей организации или о жизни человека и общества? О том, как воспользоваться сложившейся ситуацией и, обратив все себе на пользу, прорваться вперед или, все-таки, понять волю Божью и исполнить ее?

3 В-третьих, продолжающаяся реформация – это стремление к полноте церковного участия в служении. Нам необходимо волевое, настоящее, не декларативное возвращение к всеобщему священству, преодоление порочного деления на клир и мир, восстановление живой общинности.

Иногда мы слышим беспокойный шепот в рядах верующих: что будет, если пастор заболеет и не сможет продолжать свое служение? Мы ловим себя на мысли, что кадровых резервов нет, скамья помощников довольно короткая. При этом, лидеры церквей в условиях настоящего кризиса не на шутку опасаются того, что порядок и контроль над паствой будут потеряны, и каждый в своем доме будет “сам себе пастор”. Отчасти это может стать проблемой. В условиях карантина каждый выживает как может и становится своего рода лидером, каждый отец семейства вспоминает о своей священнической роли.

Разумеется, что этот приобретенный опыт лидерства изменит всех. Если люди смогли выжить без привычных форматов церковности, они вряд ли согласятся вернуться к ним без дополнительных аргументов и бонусов. Доступ в интернет позволяет легко найти всю нужную информацию и церковь на любой вкус. Этой свободы уже не отнять. Вопрос в другом: как, не борясь со свободой, оградить наших братьев и сестер по вере от опасностей мнимой свободы и направить в сторону обновления общинности, творческого служения дарами друг другу и миру?

После выхода из карантина будет востребована активизация членов церкви, но не просто для того, чтобы все оставалось «как раньше». Следует заново осмыслить и проговорить преимущества нашей общинной жизни, задачи общей миссии, права и свободы отдельных членов и групп. Лишь так мы сможем собрать всю церковь вместе, в том числе потерянных в сети и спящих на задних скамейках.

Будет замечательно, если, двигаясь в направлении обновленной общинности, мы сможем начать с общих свободных дискуссий, а не с приказов или решений правлений и советов. Возможно настало время виртуальных соборов, когда церковь мирян начнет неспешно и с разных стороны разбирать и проговаривать вопросы, которых ранее боялись, которые упрямо игнорировали.

Наши церкви были частично парализованы. Далеко не все члены и дары Тела Христова были признаны нужными и важными для служения. Сегодня предоставляется возможность заново собрать общину так, чтобы никто не остался без внимания и задания, признания и призвания, опеки и благословения.

4 В-четвертых, продолжающаяся реформация — это постоянное обновление в своем понимании и соучастии в миссии Бога. Мы должны публично исповедать и раз и навсегда для себя уяснить, что миссия, которой учит церковь, — не наша миссия, но миссия Бога. Мы лишь соучастники в ней. Бог трудится в мире и не оставляет его без надежды. Если мы что-то из происходящего не понимаем, и это что-то застает нас врасплох, нам следует глубже осознать, что мы — лишь часть Божьего плана и должны быть скромны и послушны в выполнении нашей ограниченной и, явно, не главной роли. При этом никто из нас никогда не останется без призвания и дара. Каждый может найти свое особое место. Поэтому мы говорим о разных подходах к миссии в новых форматах: о миссии и церкви «без стен», о служении на рабочем месте «с понедельника по пятницу», о семье как миссии и многом другом.

Находясь в заключении, апостол Павел напоминал Тимофею, что «для слова Божия нет уз». Сегодня мы можем сказать, что для слова Божия нет карантина, хотя мы сами закрыты на карантин. Творческие подходы к благовестию и свидетельству важны как никогда ранее.

Наше понимание миссии было ограничено нашими церковными интересами, законами общества, кругом общения. Мы вращались по своим орбитам, порой не пересекаясь с другими. Как должен измениться наш взгляд на миссию в условиях неопределенности, когда прежние связи распались, когда все оказались в одинаковых условиях растерянности и потерянности? Как мы собираемся использовать эти возможности для обновления наших отношений с людьми?

5 В-пятых, продолжающаяся реформация – это внимание и послушание Духу Святому в понимании и толковании знаков времени, покаянии и смирении перед Главой Церкви, обновлении и мобилизации церкви для свидетельства миру.

Когда нам нечего сказать, приходит время слушать, «что Дух говорит Церквам». Это время растерянности, молчания, смирения, слушания и послушания может быть самым продуктивным для обновления церкви и ее миссии. Мы должны быть благодарны Богу за эту паузу. То, что мы и наши общины оказались застигнутыми врасплох пандемией растерянности и страха, говорит о том, что нынешнее христианство стало частью привычного образа окружающего мира. Мы перестали понимать знаки времени, мы «почили на лаврах», удовлетворившись нашими успехами и достижениями. Мы жили так, как будто такой образ жизни будет всегда, будто все суды Божьи свершатся после нас, все болезни и скорби последнего времени обойдут церкви стороной.

Оказалось, не так! Но теперь не только общество, но и сама церковь спрашивает: а что происходит? Что еще будет дальше? Что всем нам делать? Теперь нужно ясно сказать, что мы, как христиане, знаем ответы на эти вопросы. Правда думали, что у нас большой запас времени, и все можно делать не спеша. Теперь в нашу личную, общественную и церковную жизнь возвращается чувство срочности и неопределенности. Каждый миг в этой земной жизни может стать последним, поэтому все важные дела нужно делать срочно, а неважные следует отбросить вовсе!

Здесь уместно напомнить важные апостольские слова: «Я вот что, братья, имею в виду: времени остается в обрез, и надо, чтобы те, у кого есть жены, жили так, словно неженаты; те, которые плачут, словно не плачут; те, которые счастливы, словно несчастны; кто что-то приобретает, словно ничем не владеет; и тому, кто занят земными делами, не надо в них целиком погружаться. Потому что мир в его нынешнем облике уходит безвозвратно» (1Кор.7:29-31, перевод РБО “Радостная Весть”).

Михаил Черенков (В сокращении)