Традиция как причина жестокости
#борисов #традиции #обряды_и_человек #причины_жестокости
ТРАДИЦИЯ КАК ПРИЧИНА ЖЕСТОКОСТИ В ЦЕРКВИ
Как–то в книге одного западного автора я прочел удивившую меня фразу: «Как это ни странно, но одной из причин, приведших к упадку веры, было развитие книгопечатания. Молитвенники с уже готовыми текстами приводили к тому, что люди привыкли молиться «чужими» словами, которые часто не отражали их подлинных чувств и переживаний».
В самом деле, при чтении уже готовых, написанных молитв внимание легко рассеивается — устами человек говорит одно, а голова его может быть занята совершенно другим. Это совершенно невозможно при свободной молитве своими словами.
Впрочем, последнее настолько непривычно для нашего сознания, что даже люди, впервые вошедшие в Церковь, чаще всего говорят: «Я и молиться–то не могу — никаких молитв не знаю». Действительно, войдя в храм, они понимают, что люди там молятся, но молятся «по книгам», уже готовыми словами, которые к тому же и разобрать бывает нелегко из–за малопонятного церковно–славянского языка и нечеткого произношения. А раз так, то у человека сразу же складывается представление о том, что иначе молиться просто невозможно.
Молитва в таком случае воспринимается как некое заклинание, которое, не будучи произнесено определенными словами в определенном порядке, не будет действенным. Между прочим, один священник как–то раз так и заявил: «Если эту стихиру не пропоете, то и вся служба будет недействительна!» (?) Но, может быть, для Бога, да и для нас самих важен не просто язык и порядок слов молитвы, а что–то другое?
Евангелие содержит не правила, а принципы, так вот, об основном принципе богопочитания Иисус сказал:
Бог есть Дух,
И поклоняющиеся Ему
должны поклоняться в духе и истине…
Поклонение «в духе и истине» требует непрерывных духовных творческих усилий, в то время как гораздо легче идти по пути рутинного повторения одного и того же: «Отцы наши спасались так, и нам отступать от этого негоже». При этом сознание погружается в самодовольную уверенность, что сделал все, «что положено». Это естественное стремление тварного существа остановиться в замкнутом цикле, им же созданном.
Однако стремление Творца — непрестанное развитие и восхождение от старого к новому. Как–то раз один батюшка со вздохом сказал, как о чем–то самом сокровенном: «Как хочется все делать по закону!» Я возразил ему: «А мне гораздо больше хотелось бы по благодати». — «Ну да, — поспешил он, — я и говорю, — по благодатному закону». Как странно! Даже для священнослужителя благодать Божия остается лишь внешним теоретическим условием, которое, конечно, следует прикладывать в качестве прилагательного к тому, что идет само, без усилий из глубины человеческой натуры, — стремлению к закону.
В чем же здесь дело? Почему любители Устава нередко оказываются людьми, в сущности, как бы и не затронутыми христианством? Как–то один дьякон, потеряв терпение из–за постоянного шума и денежного звона за свечным ящиком во время чтения Евангелия, просто сделал паузу. На спорящих за ящиком стали шикать, тишина быстро восстановилась, и чтение было продолжено. После службы настоятель сделал дьякону замечание: «Нельзя! нельзя! Что вы? Ведь богослужение — это как река! Попробуйте остановить реку или спектакль в театре (!). Никогда больше так не делайте!»
Вот оно! Нужное слово было наконец найдено. Сколько раз до и после этого приходилось слышать: «Безобразие! Становятся на клирос петь — устава не знают, все путают! Попробуйте в театре не знать роли — в два счета выгонят! А в церкви — считают — все можно». Стали понятными и вспышки гнева, если чуть что не так: на какую–то буквально секунду замешкались с подачей кадила или свечи или зажгли чуть раньше паникадило. С точки зрения молитвы это, может быть, и нежелательно, но «не смертельно». Но когда служба все время мысленно сравнивается со спектаклем… Кстати, некоторыми вновь пришедшими она, к сожалению, так и воспринимается.
Становится понятным довольно распространенное в Православии явление — скандалы в алтаре или в семье накануне больших праздников или в конце Великого Поста, перед Пасхой. Все это напоминает волнение режиссера перед премьерой.
Агрессивность церковных бабушек той же самой природы, что и у священников, страстных любителей устава. Для тех и других богослужение — действо, мистерия, нарушение порядка которой пагубно для ее, так сказать, эффективности, как объективной, сакральной, так и субъективной, психологической. Поэтому любое отклонение от привычного ритуала, любая самомалейшая помеха из–за нерадивого или вновь пришедшего «непосвященного» совершенно недопустимы и вызывают бурный протест.
Меня всегда, например, поражала та грубость, с которой «знающие» богомолки расталкивают менее расторопных прихожан, чтобы дать дорогу батюшке, идущему, скажем, с каждением. Неужели лишняя секунда дороже человеческого достоинства? Нет ли здесь постоянного принесения человека в жертву сакральному порядку, не становится ли человек средством вместо цели?
Александр Борисов «Побелевшие нивы»
+ Комментариев пока нет
Добавьте свой