Когда сформировались протестантские деноминации и выросли поколения детей протестантских неофитов, встал важнейший вопрос: что дальше? Как сохранять ту пламенную жажду богообщения, которая была у их отцов? Как жить с Богом — здесь и сейчас?

Все произведения того времени объединял один посыл: «книжное» христианство и формальное исповедание веры не спасают; необходимо внутреннее сердечное обращение к Богу; молитва и отстранение от житейской суеты — вот начало подлинного духовного пути. Наконец, в образной форме изменение человеческой души во время «духовного путешествия» представил баптистский проповедник Джон Буньян в знаменитой книге «Путешествие пилигрима» (1688).

Благочестивое чтение сподвигало людей не только на личные, но и на массовые действия. Такими движениями — ответами на растущее религиозное безразличие стали лютеранский пиетизм в Германии, кальвинистская Вторая Реформация в Нидерландах, пуританские колонии на территории Новой Англии (нынешний северо-восток США) и создание там теократических мини-государств. Именно в Новом Свете оформился такой феномен, как «возрождение» (revival), или «пробуждение» (awakening). Хотя сходные процессы были и в Европе, да и книги, указанные выше, читали все, однако традиция «великих пробуждений» и ривайвелизма связана именно с Америкой.

В конце XVII века наступил кризис теократии. Идея ковенанта (Бог, человек и общество заключают между собой договор: человек служит Богу и обществу; общество защищает права отдельного человека и следит за богоугодным порядком; Бог за это благословляет и человека, и общество) перестала вдохновлять людей, детей и внуков отцов-пилигримов. От церкви требовался ответ на этот кризис — и он пришел через харизматичных проповедников.

Массачусетский пастор Соломон Стоддард заявил, что ковенант не спасает и что люди нуждаются в сильной и вдохновенной проповеди пастора (а не скучной, «по бумажке»). Идея сильной проповеди и личного обращения захватила многих пасторов и верующих в 1720–40-е годы (эпоха т. н. Первого Великого Пробуждения). Голландский пастор-реформат Теодор Фрелингхойзен начал проповедь о покаянии среди голландцев в штате Нью-Джерси. Именно он создал модель «возрожденческой» проповеди, работающую до сих пор: 1) обличение равнодушных к вере, уверенных в своем спасении и прячущихся за принадлежность к церкви; 2) описание безысходности их положения: одиночество и отчаяние, которые люди переживают, пытаясь следовать навязанным извне благочестивым шаблонам, близость адских мук для постоянно нарушающих Божий закон; 3) указание на единственный шанс на спасение — принятие Христа как личного Спасителя (это утверждение появилось именно во время Первого Великого Пробуждения).

Среди пресвитериан штата Нью-Джерси проповедовал сначала пастор Уильям Теннент, а потом его более известный сын — Гилберт Теннент. На проповедях люди, давая выход своим эмоциям, плакали, падали в обморок. Кальвинистским пасторам необходимо было сформировать свое отношение к таким проявлениям. Гилберт Теннент считал, что главный признак спасения — это «постоянство в совершившейся в жизни перемене» (permanently changed life), а эмоциональные проявления могут только сопровождать такую перемену.

В штате Коннектикут и западных графствах Массачусетса пробуждение начал конгрегационалистский пастор Джонатан Эдвардс, крупный американский философ. Произнесенная им проповедь «Грешники в руках разгневанного Бога» (1741) до сих пор остается самым известным произведением американского ривайвелизма. Наконец, по всей Новой Англии активно проповедовал кальвинист Джордж Уайтфилд, друг основателя методизма Джона Уэсли, — именно от него пошла традиция массового выпуска евангелизационных брошюр, а также возрождение такой формы проповеди, как собрания под открытым небом.

Каковы были последствия Первого Великого Пробуждения? Во-первых — объединение христиан разных деноминаций: служили возрождению вместе не только реформаты и пресвитериане, но и (в рамках методизма) традиционные оппоненты — кальвинисты и арминиане (отрицающие предопределение). Во-вторых, существенно укрепилось единство молодой американской нации: проповедники, ездившие по разным штатам и церквам, стирали этнические границы. Американцы осознали себя единым народом с особым даром религиозного обращения (что раньше было только в некоторых штатах). Именно эта новая идентичность позволила американцам объявить себя отдельным народом и отстоять право так называться в войне за независимость (1775–1783). В-третьих, проповедь и милосердие стали направляться на тех, на кого они ранее не распространялись: на социально неблагополучных людей и на индейцев. Если респектабельные граждане нуждаются в возрождении и их благополучие вовсе не гарантия спасения, то почему не предположить, что алкоголики и представители «диких» племен могут быть предопределены ко спасению? Индейцам необходимо проповедовать, а десоциализированных людей через социальную реабилитацию надо вернуть в нормальное общество.

После Первого Великого Пробуждения произошла Американская революция, в результате которой в Новом Свете появилось молодое государство — США. Это государство отменило запрет колониальных властей на освоение западных земель и ввело религиозный нейтралитет власти, и тогда перед церквами встал вопрос, как сохранить свое влияние в обществе, если теократия уже невозможна. Ответом на секуляризацию и утрату веры авантюристами-переселенцами на Запад стало Второе Великое Пробуждение (1790–1850).

Во-первых, по-настоящему заработала установка Джона Уэсли: скажите мне, что вы христианин, а уж к какой церкви человек принадлежит, не так важно. Возникли деноминации Учеников Христа, отвергших всякие деноминационные рамки, и евангеликов (Evangelicals), которые сосредоточены на рождении свыше, верности основам христианской веры и благочестивой практике. Во-вторых, окончательно оформилось добровольческое движение: ассоциации, клубы, комитеты стали нормой общественной жизни. В-третьих, стали преодолеваться социальные и расовые границы: методисты практиковали так называемое палаточное служение — загородные лагеря, куда собирались для молитвы и проповеди люди самых разных сословий и рас; принципиальным правилом жизни в лагере было равенство всех участников, все были друг для друга братьями и сестрами. Таким образом, эти кемпинги стали площадкой, на которой могли встретиться на равных люди разного социального положения.

Третье Великое Пробуждение (1890–1930) связано с интенсивным ожиданием Второго пришествия и представлениями о том, что необходимо приближать его важный этап (тысячелетнее царство на земле) через активную социальную деятельность. Так на рубеже веков возник так называемый социальный евангелизм — движение, которое критиковало классический капитализм за его жадность и беспринципность и призывало к социальной справедливости.

Баптистский проповедник Уолтер Раушенбуш, глашатай этого движения, считал, что необходимо только преодолеть частный, личный эгоизм каждому из богатых людей — и тогда провозглашенное Христом царство возникнет здесь и сейчас, как это и было изначально задумано Богом. В ожидании Второго пришествия были и ревностные методисты, которые, отколовшись от традиционных методистских церквей, создали так называемое движение святости (Holiness movement), сосредоточенное на личном благочес­тии и преображении сердца после рождения свыше. В начале ХХ века из этих общин возникло пятидесятничество, воспринимавшее себя глашатаем «последних времен»: перед Вторым пришествием, по мнению пятидесятников, в Церковь вернутся изначально данные ей харизматические дары (говорение на языках, пророчество и т. п.), чтобы она в последний раз засвидетельствовала миру о Христе.

Продолжала совершенствоваться и сама массовая проповедь: евангелик Дуайт Моуди создал вокруг своего служения целую инфраструктуру (церковь, школы, библейский институт), активно использовал на своих богослужениях музыку, в частности сотрудничая со знаменитым христианским певцом и композитором методистом Айрой Санки. Наконец, пресвитерианский проповедник Билли Санди начал активно использовать разговорный язык (ранее немыслимая стилистика для евангелиста), ставить евангелизационные палатки, пользоваться громкоговорителем.

Результатами Третьего Великого Пробуждения стали, во-первых, развитие профсоюзного движения и жесткое ограничение детского труда (результат социального евангелизма); во-вторых, активная деятельность массовых (в том числе женских) движений в защиту нравственности; в-третьих, появление евангелизационных богослужений современного типа; в-четвертых, появление новой крупной деноминации — пятидесятничества.

Наконец, Четвертое Великое Пробуждение (1960–1970) было связано с появлением харизматического движения внутри мегацерквей — многочисленных общин с централизованным управлением и четкой направленностью на проповедь среди внешних людей, миссионерскую работу среди хиппи — и расцветом современной христианской музыки. В нравственно-политической сфере всемирную известность приобрели баптисты Билли Грэм и Мартин Лютер Кинг.

Стремление к пробуждению, обновлению отношений с Богом и жизненной практики было заложено в самой Реформации, по сути тоже ставшей пробуждением. Можно считать американские ривайвелы теми естественными механизмами обновления, которые помогают церквам оставаться живыми и действенными.