ИНЦИДЕНТ С КРЕМАСОМ

Я родилась и выросла как адвентистка седьмого дня. Мои родители, иммигранты в этой стране, привезли с собой глубоко укоренившуюся веру, которую они привили мне и моим братьям и сестрам. Мы росли на опыте пятничных вечерних богослужений, субботних обедов и следопытов. Мы редко ели мясо (мы бы не даже узнали свинину, если бы увидели ее), нам не разрешали пользоваться лаком для ногтей (хотя однажды моя сестра пронесла одну бутылочку в школу и поплатилась за это) или прокалывать уши. Мы были хорошо осведомлены о грядущих декретах о воскресном дне, об опасностях католической церкви и о времени скорби, которое заставит нас бежать и прятаться в горах и скалах до будущего триумфального возвращения Иисуса, которое проявится сперва в виде маленького, как кулак, облачка в небе.

Это воспитание одновременно определяло, кто мы, и оно изолировало нас.

Но дети растут, а родители стареют. И с течением времени даже самые набожные адвентисты должны вдумчиво и, возможно, критически посмотреть на религию, которая придала им образ и сформировала их.

Инцидент с кремасом

Недавний случай, произошедший с моим отцом, когда его вера и его посвящённость церкви, которую он любил и в которой служил всю свою жизнь, были поставлены под сомнение, заставил меня повнимательнее взглянуть на то, что значит быть христианином-адвентистом, и задать себе некоторые трудные вопросы.

Несколько месяцев назад мой отец вместе с несколькими членами адвентистской церкви Шайло в Смирне, штат Джорджия, присутствовал на прощальной вечеринке в кафе «Zeke’s Kitchen and Bar» в честь одной из матриархов нашей церкви.

Шайло — небольшая и скромная община. Эта церковь видела, как приходили и уходили многие пасторы, то же самое и с членами церкви. Но мои родители и еще несколько других людей остаются там верными членами уже более 25 лет.

Это конкретное празднование не спонсировалось и не оплачивалось церковью, хотя оно рекламировалось на веб-сайте общины. Присутствовало много членов церкви, молодых и старых.

Находясь в кафе, мой отец заказал напиток под названием «кремас». Это гаитянская версия праздничного напитка под названием «Ponche-de-Creme», который подают во время рождественского сезона в Тринидаде, на его родине. Он имеет культурное значение и вызывает глубокую ностальгию.

И да, в нем есть немного алкоголя. Но мой отец, всегда полный романтики, никогда не упускал возможности насладиться воспоминаниями о доме своего детства. Он наслаждался праздником с друзьями и близкими, поел, выпил напиток и пошел домой.

Будет упущением, если бы я не остановилась здесь и не сказала, что мой отец не алкоголик и никогда им не был. Подобно некоторым адвентистам и другим христианам, он очень редко употреблял алкоголь. Однако он человек, преданный служению другим: он любит всех и все любят его, о чем свидетельствуют сотни людей, которые выступали в его пользу после того, как произошел этот инцидент.

Радиоактивные осадки

Вскоре после прощальной вечеринки к моему отцу подошел пастор церкви и спросил, что было в напитке, который он заказал. Когда было установлено, что в нем был алкоголь, он получил официальное приглашение встретиться с пастором и советом пресвитеров, чтобы обсудить его поведение и его грядущие последствия.

Мой отец предпочел не присутствовать на собрании, а вместо этого ответил письменно. В своем письме к совету он отметил то, что он почувствовал лицемерие церкви, которую он знал с детства. В чем дело? — спросил он. Во что мы вкладываем наше время, энергию и ресурсы? Как мы живем по призыву книги Михея 6:8, его любимому библейскому стиху, как в церкви, так и в нашей повседневной жизни: «Поступать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим».

Письмо не очень хорошо приняли: пастор и пресвитеры обиделись, что он с ними не встретился.

Через несколько дней мой отец получил ответ по электронной почте от пастора:

«После тщательного рассмотрения вопроса совет пресвитеров решил приостановить ваши обязанности учителя субботней школы, начиная с этого момента и на продолжении течения всего этого процесса. Пресвитеры также порекомендовали дисциплинарное взыскание в виде замечания на 12 месяцев».

Далее в письме говорится, что был созван церковный совет, за которым последует церковное членское собрание через Zoom, чтобы обсудить вопрос и проголосовать за их рекомендацию. Его снова пригласили на встречу. Ему будет предоставлено 10 минут, чтобы защитить себя, и никакая другая сторона не сможет представлять его интересы. Ему также было приказано не затрагивать в своём ответе никого, кроме пастора.

Важные вопросы

Основания вероучения номер 22 из 28, которых мы, адвентисты, придерживаемся в качестве нашего толкования Священных Писаний, гласят:

«Мы должны придерживаться наиболее здоровой диеты и воздерживаться от потребления пищи, признанной в Писании нечистой».

И

«Поскольку алкогольные напитки, табак и наркотические средства вредны для здоровья, от них следует отказаться».

Я также признаю, что когда адвентист крестится в церкви, он дает обет воздерживаться от вредных для здоровья веществ. Мой отец давал такой обет.

Я не спорю о том, во что мы верим, и даже не против того, во что мы верим. Но этот опыт с моим отцом заставил меня задаться вопросом, соответствует ли Библии придавание этим вещам такой важности, что они ставят под сомнение посвященность человека Христу и церкви. Я спрашиваю, имеют ли подобные вопросы отношение к призыву Христа

«возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Матфея 22:37-40).

Являются ли эти правила Евангелием? Они библейские? Они полезны? Должны ли они быть такими жесткими, такими черно-белыми? Должны ли они считаться нарушением церковной дисциплины? Может быть, они даже архаичны и устарели?

Библия говорит, что мы не спасаемся «пищей или питьем» (Римлянам 14:17). Если бы это было так, то у многих адвентистов были бы проблемы: все мы ежедневно едим нездоровые продукты, потому что мы люди, и мы подвержены искушениям. Даже заменители мяса, которые предпочитают адвентисты — вегетарианцы, насыщены вредными для здоровья веществами, такими как натрий и добавки.

Насколько жесткими мы должны быть в таких вещах? Насколько они вообще важны?

Членское

В понедельник, 12 июня, в 8 часов вечера я зашла в Zoom на членское собрание церкви, чтобы проголосовать за дальнейшую судьбу моего отца в нашей общине. Там пастор и церковный совет представили свою рекомендацию: моего отца следует отстранить от должности учителя субботней школы на период 12-месячного замечания за то, что он пил гаитянский кремас, в котором содержался алкоголь.

Присутствовало более 60 членов общины, значительно больше обычного количества членов церкви, готовых засвидетельствовать обвинения, выдвинутые против моего отца пастором, пресвитерами и церковным советом.

В течение двух часов я слушала мужчин и женщин, молодых и старых, которые обсуждали характер моего отца, тяжесть его греха и его способность продолжать служить в церкви, которую он помогал построить. Мне казалось, что я смотрю на фарисеев и религиозных лидеров Библии, стоящих с камнями наготове, чтобы осудить женщину, уличенную в прелюбодеянии.

В конце концов, я рада рассказать, что члены церкви на членском собрании проголосовали за то, чтобы не принимать рекомендацию руководства церкви против моего отца, чтобы он был отстранен от своих церковных обязанностей, сведя этот вопрос к простому предупреждению.

О церковной уместности

Опять же, пожалуйста, поймите, что я хорошо осведомлена о двух вещах.

Во-первых, я знаю, что по этому поводу думает  церковь, как и что думает мой отец.

А во-вторых, я также знаю, как я слепо близка к конкретно этой ситуации, как дочь этого человека, который сильно любит меня, который любит людей и всегда служил своим ближним. Я заинтересована в этой ситуации; я не беспристрастна.

Поэтому то, что вы читаете здесь, — это мои размышления о том, что такое моя церковь, и во что этот опыт заставил меня поверить, думая о том, какой она должна быть — и какой она может быть.

Я вижу, как адвентистская церковь ведет борьбу, часто не в состоянии (особенно с молодежью, но и с такими людьми, как мой отец), понять, что наша одержимость доктринами и основами вероучения, церковными руководствами, едой, правилами, которым человек должен следовать, чтобы достичь благочестивой жизни сделала нас ненужными и неприступными — а это полная противоположность тому, чтобы являться представителями Иисуса на земле.

Вместо того, чтобы выступать за социальную справедливость для вдов и бездомных, для людей с разбитым сердцем и не имеющих надежды, для иммигрантов и голодных, я вижу, как руководство церкви само подвергает людей судам и осуждению. Как наша церковь может оставаться уместной и актуальной, если мы так осуждаем нарушения правил? Как мы можем завоевывать души для Христа, если мы так же жестокосердны, как сам фараон?

В Иоанна 1:16 так просто сказано: «Ибо от полноты Его все мы получили благодать на благодать». Я ощущаю, что руководство церкви не излило благодать на моего отца. Было мучительно сидеть и молча смотреть, как лидеры церкви действовали, казалось бы, вопреки благодати Бога, которого я знаю и люблю. Я благодарна за то, что члены церкви знали, что за человек мой отец, и видели то, что он делал в жизни.

И все же я тоже церковь. Я действительно люблю эту церковь со всеми ее недостатками. Так что я должна бросить вызов статусу-кво; Я не должна поддаваться эффекту наблюдателя. Как красноречиво выразился один из моих любимых авторов Эли Визель:

«Бывают моменты, когда мы бессильны предотвратить несправедливость, но никогда не должно быть времени, когда мы не можем не протестовать».

Нам нужно более внимательно прислушиваться к голосам подростков и молодых людей этой церкви, которые толпой пришли поддержать моего отца, но при этом они отказываются посещать воспитавшую нас церковь или даже идентифицировать себя как адвентисты. Если мы их не слушаем, то мы промахнулись мимо нашей цели. Мы оказали Богу медвежью услугу и не стали тем особенным народом, о котором пишет апостол Петр.

Не особенные, потому что мы не носим серьги, — а особенные, потому что мы любим непривлекательных, грешников, тех, кто совершает ошибки.
Не особенные, потому что мы можем процитировать 4-ю заповедь — а особенные, потому что мы раздаём обильную благодать.
Не особенные, потому что мы вегетарианцы, — а особенные, потому что мы выступаем против несправедливости и даем голос тем, у кого нет голоса.
Не особенные, потому что мы не пьем кремас на прощальной вечеринке, — а особенные потому, что мы знаем Бога, Который говорит: «Приходи таким, какой ты есть».

В свете этого опыта мне теперь кажется ясным, что самым важным принципом для церкви как сообщества должно быть следующее: «Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе».

Чарис Грейнджер-Мбугуа — бывшая учительница английского языка, ставшая домохозяйкой, живет в пригороде Атланты со своим мужем Питером и двумя маленькими детьми.