Многое из брачных традиций мы также склонны оценивать с этической точки зрения. Например, считать ли брак умыканием актом разбоя и порабощения (речь идет именно о традициях, а не о реальных актах разбоя и порабощения, которые также случаются), а уплату брачного выкупа (будь то калым, мохар, вено) – покупкой жены?

На самом деле брачный выкуп, как правило, служит индикатором серьезности намерений жениха и его способности обеспечивать семью должным образом. Он должен гарантировать будущей жене уровень жизни, соответствующий ее статусу. Но если жених не в состоянии заплатить выкуп, а молодые все равно хотят пожениться, и невеста ради этого согласна с понижением социального статуса и готова поступиться своим достатком, выходом становится брак умыканием.

Огромным сюрпризом в одном из горных селений, через которые нам как-то пришлось проходить в Средней Азии, оказалось щедрое угощение, нас там ожидавшее. Оказывается, совсем недавно в деревне была пышная свадьба, и жители, все еще продолжавшие «трудиться» над оставшимися после нее праздничными яствами, были рады подоспевшей «подмоге». «А что, дорого ли пришлось жениху заплатить за невесту», – иронизировали мы, знакомые с обычаями брачного выкупа лишь понаслышке. Но местные жители юмора в нашем вопросе не увидели. Для них это было обыденным делом. В то время как нам для женитьбы достаточно было заплатить полтора рубля госпошлины, там за обычный калым можно было купить дом или престижную машину. Но на этот раз озвученная нам «цена» невесты превосходила традиционное значение в несколько раз!

«Что же это за невеста такая особенная? Она по-русски-то хоть разговаривает?» – в Советском Союзе грамотность почему-то ассоциировалась со степенью владения именно русским. Оказалось, что невеста русским не владеет, на пианино не играет, Пушкина не знает и т. п. «Вот это да! – дивились мы. – Чем безграмотней, тем дороже, что ли?» Но вскоре нам пришлось устыдиться собственной надменности. Выяснилось, что невеста была из старинного княжеского рода. Она владела несколькими языками, но были это не русский, английский или французский, а казахский, узбекский, арабский и фарси. Она была не в состоянии процитировать Пушкина или Есенина – ее мир поэзии, в первую очередь, составляли Хайям, Навои и Руми, нам тогда вообще еще неведомый. И на музыкальных инструментах она играла. Но не на пианино или виолончели, а на дутаре, домбре и зурне. Суждение об уровне ее образованности с точки зрения иной культуры было весьма далеким от истины.

В бушменских племенах традиционным брачным выкупом служит корова. И речь вовсе не идет об обмене девушки на скотину. Корова – основа будущего домашнего хозяйства. Она производит навоз, столь необходимый для удобрения скупой африканской земли, и молоко, настолько ценимое, что в чистом виде его дают только детям, для взрослых же разбавляют пополам с коровьей мочой.

Как-то раз под вечер в бушменское селение был вынужден зайти молодой охотник из соседнего племени. Что поделать? У львов – свои традиции. Днем ты охотишься на них, ночью – они на тебя. Поэтому любой, кого сумерки заставали в буше, спешил найти убежище в ближайшей деревне. В этой деревне жила девушка, слывшая среди соплеменников некрасивой. Считалось, что шансов выйти замуж у нее было не много. Тут уже не до коровы – дал бы кто за нее хотя бы козленка или даже курицу. Но девушка так понравилась юноше, что через несколько дней он пришел в эту деревню со сватами, пригнав стадо в десять коров, что считалось выкупом за царскую дочь! И такой роскошной свадьбы деревня еще не видала! Девушку выдавали замуж именно как царскую дочь. Ведь подлинного достоинства невесты не знает никто – лишь жених может по-настоящему оценить ее.

О зависимости размера брачного выкупа мы можем прочесть и в Библии: «Затем Саул приказал своим слугам: – Поговорите с Давидом наедине и скажите ему: “Смотри, царь доволен тобой, и все его слуги любят тебя; стань же его зятем”. Они повторили эти слова Давиду. Но Давид сказал: – Вы думаете, это пустяки – стать зятем царя? Я всего лишь бедный и простой человек. Когда слуги Саула передали ему то, что сказал Давид, Саул ответил: – Скажите Давиду: “Царь не хочет за невесту иной цены, кроме ста филистимских краеобрезаний, чтобы отомстить своим врагам”. Саул замышлял погубить Давида руками филистимлян» (1 Царств 18:22-25, МБО). Давид понимал, что вено, достойное царской дочери, ему не по карману. Но у Саула на этот счет были совсем иные планы.

Сергей Головин, «Основы кросскультурного благовестия»