ЧЕМ ХРИСТИАНСТВО НЕ ЯВЛЯЕТСЯ?

Для начала хочу остановиться на том, чем христианство не является. В лучших традициях риторики назову ровно три заблуждения относительно природы христианства и назову их в последовательности, которая вскоре станет понятна.

Во-первых, христианство – это не закон. Даже светские религиоведы знают, что христианство – это не религия закона, но удивительнейшим образом этого не знают многие христиане.

Дело не только в том, что для многих христиан христианство – это список заповедей и запретов и принадлежность к христианству – это следование этому списку. Проблема шире. Закон как тип религиозности – это определенный способ мышления, когда благочестие опирается на подчинение внешнему авторитету, вследствие чего человек избавляется от необходимости самостоятельно думать и принимать решения.

Существует заблуждение, заключающееся в том, что человек стремится к свободе. Отнюдь! Человек стремится к рабству и бежит от самостоятельности. В «Теологическом энциклопедическом словаре» под редакцией У. Элвелла в статье о Рудольфе Бультмане говорится:

«Согласно Бультману, человек делает массу усилий, лишь бы убежать от того факта, что он – ответственное существо, принимающее решения. Часто он живет в рамках мертвых традиций, охотно уступает свое право (а мы бы сказали – обязанность – А.Д.) на решения всевозможным законническим этическим системам… тем самым отказываясь от всякой ответственности. Так человек становится «неподлинным» и утрачивает свое «я». Бультман полагает, что когда Н[овый] З[авет] говорит о человеке как о «грешнике», который подвержен «смерти», подразумевается именно эта «неподлинность».

Во-вторых, христианство – это не догматика. Отождествление христианства с догматикой – самое распространенное заблуждение. И даже те люди, которые знакомы с современной богословской мыслью и для которых это утверждение не является чем-то абсолютно новым, настолько привыкли к данному отождествлению, что на практике в своем мышлении они по привычке продолжают находиться в плену этого заблуждения.

Мы все привыкли к тому, что есть догматы важные и неважные, догматы, от которых зависит наше спасение и от которых не зависит. Но правда заключается в том, что спасение не может зависеть ни от каких догматов.

Вот что интересно. У евреев не было догматики. У них была история. Наше богословие выражается прилагательными: «Бог вездесущий, всемогущий, всеведущий…» Богословие евреев выражалось глаголами: «Бог избрал, Бог вывел…» И далее – в Новом Завете: «Бог воскресил…»

Сегодня церковь нуждается в повествовательном богословии, которое бы и по форме и по содержанию отличалось от того, к чему мы привыкли. Ибо то, что считается важным в традиционалистской христианской догматике, не было таковым для Иисуса и наоборот.

Догматика, разумеется, очень важна, но она играет подчиненную роль. Догматика – это язык, на котором церковь обращается к миру. И горе нам, если этого языка мир не понимает или если этот язык миру ничего не говорит.

Иисус вообще не говорил догматами. Догматы имеют абстрактную форму, а Иисус говорил только конкретные вещи. Догматика возникла тогда, когда появилась нужда христианскую весть сообщить грекам и римлянам с их абстрактно-философским мышлением, с платоновским приоритетом абстрактной идеи.

В-третьих, христианство – это не мораль. В предыдущем пункте было «вероучение», а здесь у нас «нравоучение» (не в том ли разрешение проблемы, что христианство – вообще не учение?). Представление о христианстве как о нравоучении – самое позднее из трех разбираемых заблуждений.

Первое возникло в апостольские времена и много крови попортило Павлу, второе возникло в эллинистический святоотеческий период, а третье – в XIX веке. Данное заблуждение довольно распространено сейчас, хотя, вероятно, не так сильно, как второе.

Вот что интересно: эти три заблуждения последовательно идут друг за другом не только в хронологическом порядке, но и в порядке возрастающей «изящности и утонченности». Действительно, если первое заблуждение чрезвычайно грубо и им могут прельститься люди необразованные, второе заблуждение – для среднего большинства, то третье – для избранных интеллектуалов. Но все три суть заблуждения.

Мораль тоже хорошая вещь, но христианство к ней не сводится. Многие религии имеют схожую мораль. Не так много религиозных учений (и это мягко сказано), которые призывали бы к подлости, насилию и разврату. Более того, можно быть неверующим, но высокоморальным человеком. Вероятно, ничто так не обессмысливает христианство, как сведение его к морали, хотя моральная составляющая есть и всегда будет в христианстве.

Весьма интересно остановиться на разнице между моралью и законом. Требования закона (закона в религиозном смысле) не обосновываются рационально и не нуждаются в таком обосновании. Моральное требование обязательно обосновывается рационально. Если такого обоснования нет, то требование, выставляющее себя моральным, на деле является законническим.

Это важно понимать. В фундаменталистской религиозности совершенно не учитывается эта разница. Для фундаменталиста грех является тем более страшным, чем менее его греховность можно объяснить. Это удивительное наблюдение!

Алесь ДУБРОВСКИЙ