Когда Христос спросил расслабленного, почему он столько лет лежит больной, не исцеленный у купели, которая дает исцеление благодатью Святого Духа, больной ответил Ему: «Нет у меня человека, который бы опустил меня в эти целительные воды, каждый раз, когда вода возмутится, другой раньше меня успевает опуститься в купель».

Вот образ, который так болезненно относится ко всей нашей жизни. Как много людей сейчас могут сказать: «Нет у меня человека…»

Людей много, а человека нет; людей много вокруг, целая толпа, а нет чтобы нашелся человек, который посмотрел на меня по-человечески, отнесся с чутким почтением и сочувствием. И это одно из самых страшных свойств не только мира вообще, но и нашего христианского мира. Толпа — но нет человека…

В других областях жизни еще можно как-то примириться с тем, что не хватает любви, что люди заботятся о себе и заняты собой, что проходят мимо, мимо, мимо всякой нужды. Но в Церкви с этим примириться нельзя, потому что Церковь, — это воплощенная любовь, и где нет этой любви — нет и Церкви, есть только видимость, обман, который отталкивает людей. Вот почему пустуют некоторые наши храмы, отпадает молодежь, отходят люди всякого рода, — потому что любви они не находят среди нас.

Много лет тому назад пастырь увидел недалеко от себя среди молящихся одного простого рабочего и потом спросил его, почему он ходит в церковь? Все ли он понимает в молитвах и обрядах церковных? — Нет, ответил он. — Что же вас привлекает? — И тот ответил: «Это единственное место, где никогда ни о чем не слышишь, кроме как о любви, и где к тебе относятся с любовью».

Когда апостолы вышли на проповедь,они пронесли благую, животворящую весть о том, что все дороги Богу и все Им любимы. Они были живыми свидетелями того, что есть такое общество людей, какая-то горсточка людей, которые вместе с Богом возлюбили сотворенный Им мир, без остатка, всех, и близких и дальних, друзей и врагов, и любящих и ненавидящих — всех равно, потому что все родные, все дорогие Богу.

Вот перед чем нас ставит сегодняшнее Евангелие: людей много, а человека нет. И это относится не только к «чужим людям», случайно зашедшим в нашу общину, но и каждому из нас. Разве мы можем рассчитывать друг на друга так, как первые христиане рассчитывали на любого человека, стоящего рядом? — Нет, ибо обеднели мы любовью, замкнулись, охладели, тогда и вокруг нас образуется пустота.

Любить сердцем, любить радостно, — дается постепенно; но любить сознанием, любить верой, любить убежденно, каждым действием, каждым усилием, каждой мыслью своей — дано всем.

Христос нам повелел, если мы Его любим, творить Его заповеди, и обещал, что к тому, кто сотворит заповеди Его, Он придет со Отцом и Духом и сделает его храмом Святой Троицы.

Тогда человек возгорится сердцем и умом и всем естеством своим животворной любовью. А до тех пор хоть жалостью, хоть состраданием и пониманием будем жить и становиться церковной общиной, братством людей, которое, может быть, когда-нибудь вырастет в славный образ воплощенной Божественной Любви, любви воплощенной в каждом из нас на радость, утешение и спасение всех и каждого. Помоги нам Господи стать Церковью, а не только видимостью Церкви.

Антоний Сурожский