#запрещенная_проповедь #отклик #давидоглу #виктор_ляху

О ПPОПОВЕДИ СЕРГЕЯ ДАВИДОГЛУ: PRO И CONTRA 

Хочу откликнуться на прозвучавшую в субботу в Заокском проповедь. Да, она неожиданна и вполне актуальна. Вместе с тем, уязвима по целому ряду причин. Я не буду заниматься подробным разбором, анализом текста, тщательно выявляя ее УДАЧИ и НЕУДАЧИ. Я выскажу свое собственное, разумеется, субъективное мнение, как человека, который спонтанно, откликнулся поначалу внутренним несогласием и неприятием (менее всего заранее планируя это). И это несогласие я выразил, кроме всего прочего, уходом их храма. Каюсь, но есть во мне и такой вздорный недостаток . Замечу, однако, что уже десять минут спустя после начала проповеди я понял, что кафедральное «СЛОВО» меня не гармонизирует, а напротив, смущает и раздражает. По существу, у меня даже и причин-то НЕ БЫЛО раздражаться, 🙂поскольку я покинул храм очень рано и еще не прозвучали жесткие слова Давидоглу о «моем» (условно говоря) лицемерии, фарисействе и безблагодатном существовании в стенах ЗАУ. Иными словами, у меня не было заведомого негативного отношения к «проповеднику» (тем более, что несколько месяцев назад мы вместе с ним выступали на конференции в Православном университете в Москве – в СФИ), но с первых минут она смутила меня и вызывала внутреннее сопротивление. Конечно же я был не прав, и не нужно было уходить. Но слаб человек, как говорится. Кстати, уходя, я заметил рядом с собой жену ректора и подумал: «И что же она теперь подумает обо мне? Решит, что Ляху всегда себе на уме и вот снова вздорно себя повел, дерзко покидает храм… Будь что будет, но… остаться не могу. Я пришел послушать «Слово», что вызовет во мне внутренее духовное умонастроение, но этого нет, и это выше моих сил…»

А далее я изложу мысли, с которыми поделился вчера на странице пастора В. Жукова. Вот текст почти дословный, с некоторыми поправками:

«Дорогой пастор Василий, не преувеличивайте и драматизируйте: проповедь не исчезла, ее можно слушать в Инете. Вы утверждаете, что это было Слово Божие и голос Божий прозвучал через Давидоглу. Возможно, это так, но не уверен в этом, потому и пишу. На мой взгляд, это было всего лишь слово человека о СЛОВЕ Божием. Я лично слушал Сергея, и как «бунтовщик» с приличным стажем (в свое время, как Вы, вероятно, знаете, я даже был уволен за СВОЕ слово, вполне земное и, как мне видится теперь, спустя годы, отчасти эгоцентрическое, — и 10 лет не был допущен к преподаванию) скажу Вам следующее: 12 минут спустя после начала проповеди я покинул храм. Я не чиновник дивизиона, не преданный сотрудник конференции и прочее, но принять эту манеру и стилистику не смог. Первые 10 минут выступления Давидоглу (с такой странной, надуманной, нагроможденной статистикой, эпатажными цифрами, броскими образами и ерническими выводами о тысяче человеко-часов, отнятых от несчастных прихожан бездуховными и необразованными пасторами) были абсолютно вычурными, эссеистически-клубными в жанровом отношении и не имеющими ничего общего с храмом, богопоклонением и ПРОПОВЕДЬЮ. Именно так я ощутил «кожей» и внутренним ощущением, сердцем. Более того, не нужно быть психологом, чтобы понять, что это выступление приносило молодому, горячему преподавателю духовно-эстетическую отраду, наслаждение (впрочем, не вижу в этом ничего дурного — вполне земной феномен любого земного кафедрального вестника). Об этом свидетельствовал не только облик Сергея (голос, мимика, интонация, ритм слова), но и логика выстроенного текста, выверенная лексика, метафоризм написанного.

Я не против такого выступления, я лишь о МЕСТЕ (есть такое понятие как «гений места»). Вне всякого сомнения, такая проповедь весьма была бы уместна (и законна!) на пасторской встрече, или на молодежно-семинарско-интеллектуальном вечере (общения), но не в ХРАМЕ. Знаю, что мне Вас не убедить, и не собираюсь никого убеждать, просто высказываюсь. Одним словом, было МНОГО человека, Сергея-Давидоглу-Саванаролы и предельно мало Слова Божьего (по сути, его вообще не было — Амос затронут был по касательной, целые пласты и идеи формально были зачитаны перед проповедью и тут же ЗАБЫТЫ).

Кстати, в прошлую субботу была совершенно изумительная, глубокая, созидательная БИБЛЕЙСКАЯ проповедь Л. Гунько, который не заслонил собой ни Слово Божие, ни Христа. (Видимо, Сергей ее не слушал, а если слушал, то посчитал, если не заурядной и банальной, то несомненно ТРАДИЦИОННОЙ. Тем не менее, она заставила меня думать о себе, заглянуть в СЕБЯ, подумать о своем несовершенстве и о том, что моя духовная жизнь хренова. 🙂 Но я вышел из храма – и сердце мое пело, дух был бодр, я получил заряд, импульс вырваться из плена косности и духовной лени. Леонтий Гунько не хлестал плеткой, не выстреливал эскападами, не эксплуатировал риторику страдальца и жертвы… А текст за текстом, тщательно толковал 118 псалом. Целую главу толковал (стих за стихом), как было задумал свою речь и Давидоглу, но Сергей даже не погрузился в текст, он взял лишь то, что ложилось как лыко в строку его суда над всем и вся. Текст ему не нужен был (тривиальная экзегеза тоже была не нужна, от нее в Заокском уже оскомина — нынче нужна оригинальность, острота, пафос и, вероятно, всеобщая критика). Между тем здесь, в Заокском, ЧЕРЕЗ СУББОТУ можно услышать высочайшего уровня проповеди (это, конечно, не от того, что сильно духовны мы тут, просто толковые преподаватели говорят ТОЛКОВЫЕ проповеди). Однако Сергей, как показалось мне, выше этого, он не сказал ни одного доброго слова об этом (таких проповедей, видимо, все-таки, нет в ЗАУ, все они худосочны, бесплодны, и слушать некого). Вот почему, по всей видимости, он решил выдать СВОЕ риторико-критическое слово. И говорящего это настолько увлекло, что порой он не видел себя плотью от плоти остальных преподавателей; он сурово-сдержанно не говорил, а прямо-таки вещал, при этом ничтоже сумняшеся, что он как бы другой (формальные оговорки, что он такой же грешник как и все, были, к сожалению, ОТГОВОРКАМИ, и это читалось и читается в голосе и риторических оговорках проповедника).

В отношении замечаний и утверждений (на различных форумах), что Давидоглу говорил под влиянием Духа Святого, а я демонстративно воспротивился Ему, покидая храм, отвечу следующим образом: с Духом Святым нужно быть поосторожнее. И вот почему: чуть более 20 лет назад я в такой же манере и в таком же духе (человеческом, бренном), мощно и яростно, выступал не только в Академии (не в храме!), но и перед Советом Попечителей. Так же мужественно и смело как Давидоглу (в последнее дни много пишут о мужестве Сергея), но кончилось мое мужество увольнением, депрессией, госпитализацией, тяжелой операцией и восстановлением в правах преподавателя 6 месяцев спустя). Через шесть лет, в 2003 году, когда оказалась под угрозой программа богословского факультета (с упразднением 18 предметов гуманитарного плана) я снова вступил в тяжелую полемику на всех уровнях, и все кончилось безоговорочным увольнением. Только в 2015 году я стал снова преподавать. В этой борьбе или схватке, я не уверен, что Дух Святой меня побуждал так действовать. Но точно во всем моем существе было человеческое мужество и СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Замечательные человеческие качества! И, надо сказать, что некоторые члены Совета признали правоту моего протеста (лично ко мне подходили и поддержали).

То, о чем говорил Сергей Давидоглу СПРАВЕДЛИВО и отчасти мужественно (отчасти!), но куда было бы мужественнее говорить перед Советом Попечителей или на Педагогическом Совете. А за кафедрой это вполне обычно и естественно, собственно, даже легко. По существу, было бы разумнее выступить на совещании в Конференции, в Унионе или в Дивизионе, что пыталась делать, выражусь вычурно, немощь моя 🙂 Убежден, повторюсь, что это не храмовая проповедь и не в том пространстве произносилось. Менее всего, однако, убежден, что и Дух Святой тут был водительствующем началом. Гораздо больше в таких выступлениях, не побоюсь сказать, нашего достойного, но все-таки «Я», то есть нашей амбивалентности: смелости и задора, совестливости и вздора, мужества и смиренного любования, вне всякого сомнения, едва уловимого тщеславия и, безусловно, благородства. (Все это читалось мной в бесстрастно-кроткой «физиогномике» проповедующего.) Я был в этой ТОГЕ пламенного борца и знаю, что говорю. И уверен, что и Сергей со мной согласится. А если не согласится, значит, он пока еще на поверхности подлинной антрополгии, и ему нужно читать не только пафосного Амоса (и себя в Амосе-пророке прозревать), но и глубокомысленного метафизика Достоевского, который открыл в Личности (природе человека) невероятные БЕЗДНЫ, омраченного правдой и неправдой человека: «тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей»…

Мне думается (может быть, я ошибаюсь), сегодня администрация готова слышать и слушать. Только надо уметь говорить. Отвечаю своим собеседникам: «Вы преувеличиваете «беду», придаете случившимся явлениям излишний катастрофизм. В чем эта беда и что Вы хотите изменить в Церкви? Вы думаете, что после выступления Сергея что-то изменится и пасторы начнут говорить высочайшего уровня проповеди? Наивно! Напротив, проповеди будут еще слабее и хуже. Студенты сегодня не хотят ЧИТАТЬ и учиться как это было в 90-е. Реально учатся и жаждут знаний два из десяти человек. Наш век гаджетов переформатировал сознание молодых людей. И беды только будут нарастать, духовность падать и падать… Эпоха секуляризма, комфорта и ПОТРЕБЛЯДСТВА (в слове нет ошибки, 🙂 такой скандальный и точный термин встречается в публицистике) торжествуют и захватывают нас верующих еще стремительнее, чем людей мирских… Если на то пошло, проблема с уровнем и качеством проповедей лежит на мне и на Сергее (и др. преподавателях). Мы преподаем, мы учим студентов, а не администрации унионов. Меня, если честно, удивил сам тон выступления Давидоглу. Это беспрецедентно жесткое, высокомерное в отдельных фрагментах выступление. Да-да, как ни странно, есть и высокомерие (утонченное, смиренно-страдальческое), послушайте: «…Увы, я постоянно вижу, как пустые и часто безразличные, и еще чаще лицемерные люди приходят слушать таких же проповедников, к тому же пустословящих…». Это что за обобщение? Какие люди, и какие проповедники? Где это происходит, кого он имеет в виду? Речь ведь о МНОЖЕСТВЕ пустословящих. Право, он видит себя за пределами добра и зла, как бог. 🙂 Это сильно ощущается в его словах. Он не лицемерит никогда, никогда не говорит пустые слова, он не такой проповедник как нынешние… Простите, но я никогда не позволял себе такого противопоставления и «наезда». Все оговорки о его грешности — сугубо риторические фигуры, а суть в безоговорочном осуждении всего и вся.

Наконец ГЛАВНОЕ: от лицемерия спасают нас не проповеди, не слова пасторов, а Бог. (Порой самые прекрасные истины входят в одно ухо и выходят через другое.) А это жутко простая и чудовищно сложная наука. 🙂 Метанойя происходит от предельного посвящения, самоуглубления и личного постижения Бога. Суть подлинности нашей религии, христианства, веры в ЕДИНЕНИИ, в связи с Богом. Вот это, именно это будет освобождать нас от формализма, законничества, мертвечины, бесплодия духовного и прочей «гнили», о коей говорил Сергей. И сколько живем на земле мы обречены идти этим тернистым, трудным, мучительным путем. Одним словом, «все в табе и все сейчас», как говорит толстовский герой. Кто-то будет ПРОРЫВАТЬСЯ к свету, а кто-то будет еще искать связи с президентами, комфорта, теплого местечка в конференции, других преимуществ в земной Церкви. Всегда так было и всегда так будет до Второго пришествия Христа, потому что греховен и слаб ЧЕ-ЛО-ВЕК. Это же так просто понимать и так тривиально, Василий!

Не надо устраивать «Плачи…» ни по Израилю, ни по адвентизму. Надо трудится и честно делать свое ДЕЛО, и это будет менять мир и нас самих. Я этим занимаюсь в ЗДА 30 лет!!! Поражаюсь, как же это не понимает Давидоглу. Впрочем, чему тут удивляться? Он еще очень МОЛОД, макималист и подслеповат. Он умен, именно умен, но… не МУДР!!! Простите, не сужу человека, а констатирую факт. Эти вещи он поймет, но пройдут годы РОСТА И ВЫЗРЕВАНИЯ. И настанет день, когда это сам лично ПРИЗНАЕТ.

Итак, обрываю свою рефлексию и говорю: хорошее, правильное, НУЖНОЕ выступление, но, на мой взгляд, не уместное на богослужении.

Виктор Ляху, старший научный сотрудник Института перевода Библии им. М.П. Кулакова