СЛАБОСТИ СИЛЫ И СИЛА СЛАБОСТИ 

«Во всём показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: «Блаженнее давать, нежели принимать» (Деян 20:35).

«Слабые» в греческом тексте — то же слово, которое в евангелиях всегда однозначно обозначает больных. Понятно, однако, что речь идёт не о больных, а о нуждающихся. Понятие более широкое. Павел имеет в виду, однако, не нищих, бездомных и прочих, а «тех, кто был при мне». Какие-то при нём были люди, которые не помогали Павлу, а прямо наоборот — ели за его счёт. Так что, когда Павел говорит «кто не работает, да не ест», это надо понимать с умом.

Каждый человек сильнее кого-то и кого-то слабее. Мы все слабее Бога. Он — сильный. Он помогает нам. Но как? Тем, что идёт к Отцу, оставляя их в мире. Он знает, что рискует, поэтому просит: «Отче Святый! Соблюди их во имя Твое!» (Ио 17:11). Но остаться с ними — с нами — означает не дать войти в силу.

Чтобы стать сильным, надо увидеть других слабыми, нуждающимися в твоей силе. Именно в твоей. Он слабый, и Бога нет, чтобы помочь — только ты. Изволь напрячься. Дублёр воскрес и вознёсся.

Каждый из нас сильнее другого хоть в чём-то. В самой тяжёлой болезни мы сильнее ухаживающих за нами здоровых, сильнее своего врача, сильнее уже тем, что знаем: болезнь может довести до потери сознания, но не до потери человечности, надежды, любви. Боль может отправить в нокаут, но не в грех. Грех — это уж мы сами, с болью и без боли, в слабости и в здоровье, находим силы. Но и одарить врача благодарностью, медсестру улыбкой, — тоже можем, и не потому, что они хорошие или мы хорошие, а потому что вера есть сила видеть мир в свете добра.

Вера верует, что нет в мире такого зла, такой слабости, такой болезни, которая навсегда. Нет в мире и такой силы, которая навсегда, поэтому твой палач, твой мучитель тоже не навсегда палач и мучитель, быть и ему святым. Никуда не денется! Вот почему лучше давать, чем брать — сбрасываешь балласт и взлетаешь.

В то же самое время мы слабее любого человека в мире, потому что мы можем дать слова о Боге, но не может дать Бога, благодать, веру. Сам Бог не может! У верующего одно с Богом слабое место — не может навязываться. Навязывается — значит вера ещё только начинается.

Навязываться не можем, а дышать не запретишь. Можем дышать. Бог дышит Духом Святым и нам велит, дарит Собой дышать. Дышать на мир как на обледеневшее окно, оттаивая кружочек света.

Даже ребёнок может махнуть рукой на наше с Богом дыхание, пойдёт свои путём, не оглядываясь, у него уже есть сила быть собой. Зато даже взрослый может проявить слабость и обратить внимание на то, что главное в мире — не от мира, и что все физические силы ничто перед самым слабым взаимодействием — творения и Творца. Главное же — мы можем увидеть и в насильнике ребёнка Божьего, который слабее нас и компенсирует эту слабость. Компенсация пройдёт, Божье останется и наполнит собою всё и всех, а пока этого не произошло, мы должны посмотреть на себя и прикинуть: а мы свои скудные силы тратим, случаем, не на насилие? Конечно, прём как танк, а потом удивляемся, что без сил.

Выход из этого круга, когда мы в своём бессилии не замечаем, сколько же сил кроется в самом крохотной частице жизни, в том, что вспомнить Бога, вспомнить Его красоту и силу, чтобы Он вернулся к нам из вознесения и воскресения. Раскрыть себя Ему и постучаться в Него, забыв на время об окружающих, чтобы из окружающих они стали окружёнными Божьей силой, нашей верой и всехними надеждами.