#сейболд #пастор #влияние_пастора #вред_от_служителей

ПРЕЖДЕ ВСЕГО — ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ВРЕДИТЬ

Он представляется и садится напротив меня за длинный стол. Я слышал его имя, но лично мы никогда раньше не встречались. Ему 24 года, он только что окончил семинарию и был назначен в свою первую общину.

Он широко улыбается, молится, и для него начинается первая в его жизни деловая встреча.

Он задает мне ряд вопросов о служении: как я планирую проповеди в течение года, каким образом провожу демографическое изучение, как организовываю комитеты.

Затем он задает мне вопрос, который заставляет меня замереть, держа вилку, полную еды, на половине пути от тарелки ко рту. «Что из того, что является в служении самым главным, надо знать в первую очередь?»

Этого я не мог избежать. Это вопрос более масштабен и более важен, чем вопрос о роли музыкального комитета или о плане проповедей на год. И я задумываюсь над ответом.

Вновь «проигрываю» в голове советы, полученные мной, когда я только начинал служение. «На первом месте должен быть Господь, на втором — семья, на третьем— церковь». «Каждое утро на рассвете следует отводить время тихой молитве». «Вопрос «что делать?» надо задавать президенту конференции прежде, чем он сам скажет тебе об этом». «Не пренебрегай физическими упражнениями».

Некоторые из этих советов, как я заметил, полезно выполнять, но бесполезно просто выслушивать. По его глазам я вижу, что у него в запасе уже имеется достаточно духовных наставлений и административных клише. Возможно, он и от меня надеется получить что-то подобное. Вот в чем трудность: в утверждении ожидаемого. Он ожидает именно этого. Если я скажу: «Каждый день нужно один час размышлять о смерти Христа на кресте», он кивнет головой решительно и понимающе. Эти штампы уже стали частью «шумового фона» пасторского служения. Они — как беспорядок на столе, к которому вы уже привыкли: их надо сохранять, но их легко забыть.
Я решил опустить возвышенные принципы, о которых он знает, и сконцентрировать внимание на практических вопросах, о которых он мог и не думать, но которые запомнит надолго.

«Прежде всего, — сказал я ему, — ты не должен вредить».

Впервые я заметил, что этот совет направлен на личность служителя. Он больше касается нас, а не окружающих.

Он странно посмотрел на меня. Этого он не ожидал, и я увидел в его глазах сомнение. Не знаю, понял он мои слова или нет, однако я сказал ему одну из истин. Возможно, не всю истину, но, без сомнения, истину. Я вспомнил о молодой матери, которая в слезах рассказала мне, как в возрасте 14 лет она пришла в церковь — ей нужен был совет пастора. А пастор вместо совета стал приставать к ней.

Кто знает, что произошло в том церковном офисе? Как вела себя та девушка и каким ее поведение представилось служителю? Но в любом случае того, что произошло, не должно было случиться. Потому что пастор должен быть тем, пусть единственным, человеком в мире, который никогда не воспользуется ситуацией, в которую вы попали, и даже вашими недостатками.

Я не знаю, что лежит на душе у этого человека. Во всяком случае, он продолжает быть служителем. Но если он думает, что его оставшийся в прошлом грех состоит в прелюбодеянии, он ошибается. Иисус учит нас, что в сердцах мы прелюбодействуем часто и поэтому подобное следует часто прощать. Величайший же грех того пастора заключался в том, что он отправил молодую женщину с чувством, что в этом мире полностью нельзя доверять никому. Последствия полученной ею раны сказываются на ее супружеской жизни, на ее материнстве, на ее эмоциональном состоянии и даже на состоянии ее аппетита. Согрешивший пастор, может быть, искал возможности обрести мир в душе и получил его; девушка же, я думаю, нет.

Прежде всего — ты не должен вредить.

Я думаю о человеке, чья вера была построена на страхе. Он вспоминает, что в детстве бесконечно слышал устрашающие проповеди, которые, может быть, были взяты из произведений Джона Фокса «Книга мучеников». Ему без конца говорили о страданиях, боли, гонениях; и всегда в качестве объекта ненависти и чудовищного насилия выступали адвентисты. Он помнит проповеди, темами которых постоянно были кровь, отрубленные головы и горящие тела.

Он — человек природной духовности и глубокой чувствительности, но страх был введен в состав его веры как раз в самом впечатлительном возрасте. Сегодня он ищет Бога, но также ненавидит и боится Его. И когда мы разговаривали с ним, когда пытались разъединить веру и страх, я очень разозлился на пастора, который сорок лет назад так повлиял на разум ребенка.

Прежде всего — ты не должен вредить.

Я вспоминаю молодую женщину, чья мать, сотрудница церкви, вступила в правовой конфликт с церковными лидерами. Разъярившийся, но бездумный служитель убедил общину исключить из числа членов церкви всю семью, включая пятнадцатилетнюю дочь.

Хотя сама эта женщина была оправдана судом и даже получила извинения от общины, для ее дочери было уже слишком поздно. Сегодня ей нравится адвентистская весть, но она отказывается присоединиться к Церкви.

Прежде всего — ты не должен вредить.

Другая женщина рассказала мне историю об одном уважаемом служителе, который занял у ее престарелого дедушки значительную сумму. Старик дал ему деньги, согласившись, что в качестве гарантии «достаточно рукопожатия между братьями-адвентистами, не так ли?» Через год или два после смерти дедушки служитель, казалось, ничего не помнил об этом займе.

Внучка продолжает ходить в церковь, но боится каких-нибудь подспудных поводов и иногда подозревает нынешнего пастора, не имеющего ничего общего с его нечестным предшественником.

Прежде всего — ты не должен вредить.

Все те люди, о которых я вспомнил, еще поддерживают связь с церковью. Но за каждым из них стоят сотни других, оставивших ее. Не всегда причиной их охлаждения являлся служитель; но там, где он все же был виноват, его вина увеличивается десятикратно, поскольку пастор должен быть тем человеком, от которого ожидают поступков во имя Иисуса Христа и с Его милостью; человеком, которому можно доверять; человеком, который не воспользуется вами в своих целях; человеком, который расскажет вам истину о Боге.

В течение минуты я наблюдал за лицом молодого пастора. Его глаза излучали спокойствие и искренность — совсем как мои в то время, когда я верил, что служение будет приносить мне только постоянную радость и бесконечные победы. Но ему надо знать: реальная жизнь скоро сама ему все откроет.

«Прежде всего, ты не должен вредить», — сказал я снова ему и себе.

Лорен Сейболд, в журнале Альфа и Омега №1 за 1999 год