Для меня работать и жить в Новой Гвинее было немалым испытанием, потому что там люди живут на самом низком уровне существования. Мне приходилось спать в крошечной хижине на грязном полу. Для того, чтобы согреться, там приходилось спать вместе со свиньями. Это чрезвычайно необычный опыт. Обнять свинью во сне — это что-то необычное. И несмотря на всё наше отношение к свиньям, мне много раз приходилось спать в одной хижине со свиньёй.

Но вдобавок, там были также ещё и насекомые, комары, жаждущие подарить вам малярию при любой возможности. Я болел малярией 16 раз. Посередине хижины разжигался небольшой костёр, чтобы комары не залетали вовнутрь, но дым от него буквально отравляет вас. Я просто не мог держать голову в хижине. Она была снаружи, а всё остальное тело — внутри. Поэтому во сне я махал руками над головой, отгоняя комаров. Там просто невозможно иметь хороший ночной сон. Но я спал в этих крошечных хижинах, я ел местную еду.

Некоторые из наших миссионеров были настолько убеждены в доктрине о «праведности через диету», что это предоставило мне много поводов для размышлений.

Особенно помню одного из миссионеров, который был президентом всего миссионерского поля, с которым я ходил целыми днями и неделями. Он носил с собой рюкзак, наполненный сухими пайками, похожими на те, которые дают в университете Лома Линда. Он говорил мне: «Никогда не ешь ничего, что приносят местные жители». Я отвечал: «Да это же просто смешно. Мы живём в их стране и не будем есть их еду? Ведь большая часть этой еды вполне пригодна для пищи.»

Я действительно воздерживался от жареных крыс и летучих мышей, как только мог. Но я не был тем невыносимым миссионером, который должен был перевернуть вверх дном весь котёл с едой. Я набирал полную тарелку. Но этот миссионер считал, что я являюсь самым большим грешником, который когда-либо жил на земле, потому что я, действительно, ел местную еду.

И однажды эта тема стала камнем преткновения, вставшим между нами, когда местные люди построили для нас целый дом, чтобы мы жили в нём. Это была прекрасная хижина. В ней даже можно было стоять в полный рост, что было действительно необычно для той местности. Для того, чтобы войти туда, не нужно было вставать на четвереньки. Там даже был небольшой стол и стулья. И я подумал: «Да это же цивилизация.» В главном городе жил молодой шеф-повар, — человек, о котором они молились. Он пришёл и готовил для нас 10 дней во время проведения лагерного собрания. Я никогда не забуду первый вечер. Мы сидели за этим маленьким бамбуковым столом.

И этот шеф-повар, этот молодой человек, пытаясь сделать нам приятное, заходит к нам, держа в руке благоухающее блюдо. Мне пришлось напоминать себе о том, что мы находимся в диких джунглях Новой Гвинеи. Он положил блюдо на стол.Мы сидим за столом с президентом миссии, который уже достал из своего рюкзака две банки своей еды, которым я уже дал название: одна с песком, а другая с резиной. Он поставил одну перед собой, а другую передо мной. И шеф-повар из Новой Гвинеи поставил своё блюдо на стол.

Нужно отметить, что вплоть до данной секунды я был полным вегетарианцем. Я стал вегетарианцем ещё вместе со своей мамой, когда она обратилась к Господу. Я — преданный поклонник здорового образа жизни, но я ненавижу, когда люди делают здоровье своим Богом. Это просто скверно. Такой человек осуждает всех тех людей, кто не делает точно то же, что делает он.

Этот молодой шеф-повар поставил блюдо на стол. Вы знаете, что было на этом блюде? Кстати, эта деревня была полностью адвентистской. Там не могло быть никакой свинины. На блюде лежали две прекрасно приготовленные большие красные императорские рыбы.

Эта рыба является тихоокеанским деликатесом. Я никогда не забуду этот момент, сколько буду жить. Президент миссии протянул свою руку и оттолкнул блюдо, над которым молодой человек трудился часами. Блюдо отъехало на другую сторону стола, и чуть не упало на пол. Он поставил перед собой свою еду и начал открывать её.

Внутри меня что-то произошло. Думаю, что вы назовёте это бунтом. Я просто сказал себе: «Это неправильно. Люди значат больше, чем вещи». Я сказал: «Ты прости меня, думаю, что для тебя это немыслимо, но я попробую эту рыбу из уважения ко всему этому труду». Я просто не знал, насколько вкусной была эта красная императорская рыба. Я пододвинул блюдо и съел всю свою рыбу. Она была настолько вкусной, что я съел также и его рыбу.

Я думаю, что он до сих пор не простил мне этого. Он назвал меня отступником. Я ответил, что если это отступничество, то я такой и есть. Но я считал, что я должен проявить любовь к этому молодому человеку, который вложил в это блюдо столько труда, и я не думаю, что совершаю какой-то великий грех, сделав это. Бог знает мою жизнь. Если Иисус и желает нас чему-то научить, так это тому, что люди имеют большее значение, чем вещи. И очень велика опасность оскорбить человека, исповедуя имя Господа.