Парадигма «глобальной миссии».

Новое время бросило вызов старой парадигме, потребовав от церкви её решительной смены. Сегодня можно сказать, что адвентистская церковь в странах бывшего СССР смогла принять этот вызов и выйти из бурных 90-х, не только укрепив свое единство, сохранив верность традиционным адвентистским ценностям, но и многократно умножив свое членство.

Падение «железного занавеса» церковь восприняла именно как «открытие двери» для проповеди.

На смену старой парадигме держащего оборону «остатка» быстро пришла новая: парадигма, отразившая видение глобальной миссионерской стратегии Адвентистской церкви. Этот переход сопровождался не только количественным ростом, но сменой стереотипов, перестройкой мышления.

Очень быстро церковь проделала путь от гонимой к наступающей, от самиздата— к средствам массовой информации, от подпольных курсов для служителей — к учреждению высших учебных заведений, от состояния раскола — к организованному единству. Евангелисты собирали большие аудитории, проповедуя о месте России в библейских пророчествах, регенты включали в репертуар хоров русскую духовную классику, молитвенные дома стали строиться на главных улицах городов.

Нельзя сказать, что смена старой парадигмы проходила совершенно гладко. Например, опасения вызывал быстрый рост церкви: не принесут ли с собой новые люди мирской дух? Как быть с украшениями и косметикой? Не повредит ли философия и литература студенту богословской семинарии? Достойно ли проводить богослужения в зрительном зале кинотеатра? Подобные «оборонительные» вопросы какое-то время будоражили членов церкви, пока окончательно не утонули в «глобальной» миссионерской волне

«Парадигма глобальной миссии», сформированная в годы перестройки, имеет свои характерные черты. Перечислим некоторые из них.

Во-первых, это акцент на экстенсивном, или количественном, росте. Новое время требовало мыслить в категориях количества. Огромный интерес к проповеди позволял определять успех служения «количеством» усилий, другими словами— количество «пойманной рыбы» прямо зависело от количества «заброшенных сетей». Перестав балансировать между «прибыло» и «выбыло», статистические отчеты стали знаками успеха, а цифры заняли важное место среди других духовных символов церкви.

Другой важной чертой новой парадигмы стал характер мотивации служителей и членов церкви. Сущность ее можно выразить известным лозунгом Великой Отечественной войны: «Всё—для фронта, всё — для победы». На волне интереса просто невозможно было оставаться равнодушным к происходящему, казалось, еще немного —и жатва будет собрана, надо только все отдать для этой победы. Переполненные залы на евангельских кампаниях и быстрый отклик на евангельский призыв явились сильной мотивацией для самоотверженного миссионерского служения.

Глобальная миссионерская стратегия требовала привлечения новых «евангелизационпых технологий» и мобилизации всех имеющихся ресурсов. В результате стали появляться программы, целью которых было вовлечение как можно большего числа членов церкви в хорошо организованную миссионерскую деятельность. «Программное мышление» стало другой характерной чертой новой парадигмы, предполагающей, что «программа» уже сама по себе и без анализа эффективности гарантирует ожидаемый результат.

И, наконец, это особое значение, которое придается обучению в рамках парадигмы «глобальной миссии». Очевидно, что для того чтобы члены церкви стали успешными миссионерами, их надо обучить. Таким образом, на первый план пасторского служения вышла роль «тренера», обучающего «команду» миссионеров. Вопросы методического характера вышли на первый план, а обучающие семинары и лекции заняли свое важное место в жизни общин и даже несколько потеснили проповедь.

Павел Гончар. В поиске новой парадигмы. Альфа и Омега №1 за 2004 год