КОМАНДА АВТОРОВ ВЕЛИКОЙ БОРЬБЫ

Другие и до неё имели дело с великой борьбой, но в общих чертах, и никто никогда не выдвигал свои выводы, общие или конкретные. В «Потерянном рае» Мильтона борьба была описана в терминах добра и зла, чёрного и белого, всего или ничего, Христа и Сатаны. Его работа была настолько приемлемой, что она продержалась пару сотен лет, прежде чем Эллен начала читать его историю.

Есть признаки того, что ей нравились цвет и стиль его интерпретации борьбы во вселенной.[232] Он проделал такую ​​хорошую работу, что его работы рекламировались на обороте ранних публикаций адвентистской литературы как достойные прочтения.[233] Несмотря на эту рекламу и последующие открытия о влиянии Мильтона на Эллен, Артур писал в 1946 году:

«Я не знаю ни одного заявления вышедшего из-под пера Эллен Уайт относительно Мильтона. После того, как сестре Уайт было дано видение Великой борьбы, брат Дж. Н. Эндрюс спросил, читала ли она когда-либо «Потерянный рай». Когда она сказала ему, что нет, он принёс копию к ней домой. Она не открыла её, но положила высоко на полку, решив не читать её, пока не запишет то, что было ей открыто.»[234]

Это была самая высокая полка, поскольку к моменту выхода факсимильного переиздания «Духа пророчества» (четвёртый том) в 1969 году кто-то, должно быть, сказал Артуру, что она всё же взяла с полки книгу Милтона и воспользовалась ею. Вопрос лишь в том, воспользовалась до или после?

По его утверждению, это произошло после:

«Очевидно, что позже она прочитала по крайней мере некоторые части «Потерянного рая», поскольку в «Воспитании» есть одна фраза».[235]

Почти все без исключения авторы, которых Эллен выбрала для копирования, поддерживали одну и ту же тему: человек был хорошим до того, как стал плохим; что у него есть желание быть хорошим, но он всё равно плохой; что, когда он хорош, он очень, очень хорош, а когда он плох, он ужасен — с победой, которая приходит где-то, когда-то, для хорошего, и занавесом, опускающимся для плохого. Опять же, эта тема не была новой ни для Эллен, ни даже для тех, кого она копировала.

В конце концов, большинство, если не все, кого она копировала, были учителями, проповедниками, богословами — в общем, суперпродавцами, и они выдавали свои парафразы библейской истории, рассказанной от Бытия до Откровения. Но потребовалась Эллен и её ранний адвентистский пыл, чтобы придать этим вещам исследовательский толчок, адвентистский поворот. Именно этот единственный и неповторимый, этот «уникальный» вклад в мир теологии стал адвентистским «последним ура» — и их собственной великой борьбой, во многих отношениях.[236]

С самого начала окружающие Эллен видели сходства, которые их беспокоили, в том, что писала Эллен, и в том, что они сами читали у других. Это был не только Дж. Н. Эндрюс и его озабоченность близнецами «Великой борьбы» и «Потерянного рая». Это был также Джон Харви Келлог и его чтение ранних глав её произведений. В своём записанном интервью с двумя мужчинами из его церкви он сказал:

«Когда вышла «Великая борьба» и главы истории вальденсов, кто-то сразу же обратил на это мое внимание. Я не мог не знать об этом, потому что прямо там, на книжной стойке Ревью and Herald была маленькая книга, «История вальденсов» Уайли; и вот вышла «Великая борьба» с отрывками из неё, которые были едва замаскированы, некоторые из них. Маскировка была, потому что слова были изменены; ставить кавычки было бы не совсем корректно, поскольку в абзаце слова были изменены и не являлись точными цитатами, но в то же время были заимствованы.»[237]

Всё интервью показывает, что добрый доктор был крайне обеспокоен тем, что, как он и другие знали, было обманом, практикуемым Эллен, её сыном Уильямом и её редакторами.

Глава об Уильяме Миллере, — «Американский реформатор», — в «Великой борьбе», — а ранее она была главой 13 в «Духе пророчества», т.4, изд. 1884 г., — была взята, во многих случаях слово в слово, из небольшой книги «Очерки христианской жизни и общественных трудов Уильяма Миллера», которую Джеймс напечатал в 1875 г. Джеймс признал, как на титульном листе, так и кавычками в тексте, что он использовал мемуары Сильвестра Блисса об Уильяме Миллере [1853 г.] и «другие источники».[238] Следовательно, версия Эллен не была «избирательным откровением». Это был не розничный товар. Это было массовое воровство, которое пошло как скупленный краденный материал в «Великую борьбу».[239]

К этому времени к группе дельцов присоединился Урия Смит. Его материал о святилище, опубликованный сначала в статьях Ревью между 1851 и 1855 годами, а затем в виде книги в 1877 году, послужил материалом для главы 23 «Что такое святилище?» в «Великой борьбе».[240] Его дословные описания текстов и событий Ветхого Завета были перенесены — опять же не в розницу, а оптом — в картину борьбы за победу на этой земле, написанной Эллен и её помощниками.

В экспедицию также был привлечён ещё один из первых первооткрывателей и исследователей — Дж. Н. Эндрюс, также знающий писатель. Его сочинения, в том числе «Пророчество Даниила», «Четыре царства», «Святилище» и «Две тысячи триста дней», опубликованные с 1860 по 1863 год, были помещены в «трюм» в качестве груза. Последователи адвентизма на протяжении десятилетий цитировали его материал о трёхангельской вести, как непогрешимые слова Елены.[241]

Этих искателей приключений должны были сопровождать различные историки — почти всегда без их ведома. Эллен, как нам говорят в более поздние годы, любила читать своей семье из трудов Мерля д’Обинье,[242] одного из её истинных сторонников теории великой борьбы; и поэтому его взяли на борт, опять же, насколько нам известно, без того, чтобы узнать, хочет ли он отправиться в это путешествие.

Несколько позже один из его исторических родственников, Уайли, также должен был быть добавлен в список пассажиров для случайного обеда за столом капитана.[243]

То была разношерстная команда, которая совершила это путешествие.

Уолтер Ри «Белая ложь»