Миссионер не должен быть «дойной коровой» – единственным источником средств. Даже если относительный вклад местных верующих кажется малой лептой, пренебрежение им будет способствовать развитию потребительского отношения по типу «чужак за все заплатит». Господь ценит не количественный вклад, а расположение сердца. Жертвенность – наилучший показатель духовной зрелости: «Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила все, что имела, все пропитание свое» (От Марка 12:43,44).

Отказываясь от помощи людей (даже когда не видим в ней смысла), мы зачастую проявляем надменность, самоизолируемся от формирования общности с ними, не позволяем им вложить частичку самих себя в общее дело. Вопросом «Ну что они могут мне дать?» миссионер не только выказывает гордыню, но и лишает дающих куда большего благословения. Ведь, как сказал Господь, «Блаженнее давать, нежели принимать» (Деяния 20:35). Когда человек хочет чем-либо поделиться – деньгами, пищей, вещами, – не забывайте, что это в первую очередь благословение для него, даже если для вас этот дар ничего не значит или он вам в тягость (например – еда, есть которую вам бы не хотелось).

После развала СССР на улицах городов оказалось огромное количество беспризорных детей. По неофициальной статистике (а официальной статистики то ли не было, то ли она была засекречена) в одной лишь Украине насчитывалось порядка ста тысяч так называемых социальных сирот. Для решения проблемы создавались приюты – временные пристанища, где дети могли содержаться до определения их юридического статуса. Но эти заведения были переполнены, испытывали острую нехватку в ресурсах, и поместные церкви по мере возможности предоставляли им свою поддержку пищей, добровольцами и материальными средствами.

Однажды мы приехали в такой приют с развлекательной программой. Дети были вне себя от радости, особенно когда дело дошло до раздачи подарков. И вот, в самый разгар торжества ко мне подошла сияющая восторгом девочка лет пяти в давно утратившем цвет платьице не по размеру, и протянула конфету. Мне стало как-то не по себе. Во-первых, это была конфета из подарка, который мы сами же ей и дали. Во-вторых, мне от этой конфеты особой радости не было – и так от сладкого воздерживаться приходится. Наконец, я мог бы и сам себе конфету купить – зачем же обирать обездоленного ребенка?

В общем, я отказался. После же совесть обличала меня: ведь ты лишил эту девочку возможности поделиться своей радостью, а разделенная радость – несравненно больше! Она отдавала эту конфету не потому, что была не в состоянии ее съесть, а потому что это было проявлением переполнявшей ее благодарности. Прими я этот дар – от меня бы не убыло. С ее же стороны это было жертвоприношение! А я его отверг.

Сергей Головин