ПРОБКА

— Батюшка, — приставал к отцу Григорию бородатый сутулый мужчина в длинном свитере с горящими глазами невыспавшегося неофита, — Вот у Вас же есть машина? Как это можно, вообще, православному человеку машину водить в такой обстановке? Все подрезают. Никто никому не уступает. Все ругаются друг на друга. Пешеходы прут на красный. Водители не пропускают пешеходов. Из ряда в ряд никто никого не пускает… И главное, ведь я и сам такой. Сам так же себя веду… Как спастись, батюшка?

— Знаете, — почесывая бороду, отвечал отец Григорий, — Я Вам расскажу такую историю. Ехал я однажды на службу. Спешил очень. Прямо скажу, опаздывал. И вот я гоню. Сигналю на светофорах. На желтый проскакиваю. Подрезаю. Сам никого не пропускаю. Из левого ряда — направо. Из правого — налево. Встраиваюсь, куда только можно. Ругаюсь страшно. Никто не пропускает, все хамят, и, сами понимаете, ездить никто вообще не умеет. Это главная беда, что ездить никто не умеет. Ну, то есть все вокруг виноваты, это как всегда. И, в итоге, попадаю я в страшную пробку. То есть там где-то впереди светофор сломался. Машины переплелись, гаишника, как всегда нет, надежды никакой. Все кругом сигналят. Я тоже поначалу сигналю. А потом понимаю, что все бесполезно, руки у меня опускаются, понимаю, что опоздал. И я просто в отчаянии говорю:

— Вот, Господи, я сделал все, что мог. Ничего не получилось. Теперь, Господи, пускай будет все так, как будет. Ты Сам решай, как лучше. На все Твоя святая воля.

И такое, знаете, спокойствие наступает — это самое верное состояние, когда от тебя ничего не зависит. Все. Точка.
И я так сижу, поглядываю по сторонам. Смотрю, как другие такие же бедолаги сидят в своих машинах. Кто сигналит, кто успокоился, кто дергается все еще… И вдруг меня посещает мысль. Вот такая мысль:

— А вот эти все люди, за рулем, которые вокруг меня сидят в своих машинах. Вот эти все люди, они кто мне? Елки-палки, ведь это же ближние мои! Не помеха на дороге, не препятствие для моей благой и самой нужной цели… Они мои ближние! Вот ведь что! И Господь заповедовал мне их любить. Любить и все тут. А я что делаю? Что я делаю? Понимаете, в чем суть? Любить надо! Вот то-то… — отец Григорий умолк.

— А пробка? – дрожащим голосом осмелился нарушить тишину бородатый мужчина, — А пробка?

— Что, пробка?

— Ну, пробка, когда Вы это все поняли, она сразу же рассосалась, и Вы успели на службу?

— Пробка? Да как же, рассосется она. С чего вдруг? Светофоры не работают. Гаишников, как всегда нет. А эти… Машин понатыкали, ездить не умеют… Понапокупали прав, понимаешь…

Илья Забежинский