ИСТИНА ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ

На протяжении десятилетий это высказывание было чем-то вроде моей мантры в онлайн-спорах. До сих пор случается, что эта фраза раздражает моих друзей, потому что я обычно просто говорю эти три слова и ничего не уточняю.

Какие три слова? «Истина имеет значение». Но что такого важного в том, чтобы говорить правду, и что такого опасного во лжи?

Почему истина имеет значение?

Один из ответов заключается в том, что это нам заповедано: «Этого требуют Десять Заповедей». Однако более пристальный взгляд показывает, что соответствующая заповедь имеет гораздо более узкое определение, чем «не лги» или «всегда говори истину». «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» относится к совершенно конкретному случаю из жизни, когда неправда используется во вред кому-то другому или используется в нашу пользу за счет другого.

Но не в этом ли и заключается основание у большей части лжи? Преступники, которые лгут о том, где они были прошлой ночью, мошенники, которые лгут о стоимости инвестиций или чего-то, что они продают, политики, которые лгут о своих оппонентах: в огромном количестве случаев правды избегают, чтобы продвинуть свои собственные интересы за счет чужих интересов.

Хэви-метал группа Металлика поднимает этот вопрос в одном из своих текстов: «Когда человек лжёт, он убивает часть мира». То есть ложь подрывает способность людей доверять лжецу, доверять другим, и даже, в случае «газлайтинга», доверять собственным чувствам и воспоминаниям. Ложь подрывает наше чувство реальности и нашу способность строить постоянные доверительные отношения друг с другом. Высказывание истины делает говорящего надежным собеседником, и усиливает у слушателя ощущение того, что мир постоянен и надежен. Истина придает миру фундаментальную реальность, а вот ложь может отвязать нас от якоря и пустить по течению.

При любом обсуждении того, что люди могут сделать, в первую очередь следует обращать внимание на себя: всегда ли я говорю правду? Есть ли у меня достаточно высокие стандарты порядочности и честности во всех моих деловых отношениях? Избегаю ли я лгать как своим действием, так и своим бездействием? Ставлю ли я — как требует Нагорная проповедь — нужды других выше своих нужд (пройти вторую милю, подставить другую щеку, отдать свою рубашку так же, как и пальто)?

Ложь или неверное убеждение?

В то же время, не только очень важно ценить истину, не менее важен и «принцип милосердия» при толковании слов других. По аналогии с высказыванием (авторство которого приписывается разным людям): «Никогда не приписывай злому умыслу то, что легко объясняется некомпетентностью», мы могли бы также сказать: «Никогда не приписывай нечестности то, что адекватно объясняется неверными убеждениями». То есть, если кто-то говорит вам что-то, что, как вы знаете, является ложью, то более милосердно будет рассматривать это результатом искренней веры человека в то, что это правда, чем если мы будем предполагать, что человек знает, что это ложь, и врёт об этом.

Если кто-то скажет мне, что изображения параллельных белых линий в небе — это следы химикатов, которые правительство использует для умиротворения населения, для меня лучше будет предположить, что это искреннее убеждение этого человека, чем считать, что он знает, что следы — на самом деле просто водяной пар от сжигания топлива у реактивных двигателей, который сконденсировался и замерз в холодных верхних слоях атмосферы, но при этом, зная, он лжёт мне. Такой подход не потребует от меня принятия убеждений этих людей как истины; это просто потребует, чтобы я признал, что они искренне ошибаются или введены в заблуждение. Если я сказал человеку, что он не прав, а он повторяет своё убеждение, это еще не значит, что он лжёт. Это означает, что мне не удалось убедить его изменить свои основополагающие убеждения.

Да, вы можете быть невероятно разочарованы, когда то или иное утверждение решительно опровергается всеми доступными самыми лучшими доказательствами, но кто-то все равно продолжает верить в него и его поддерживать. Однако для всех нас вера не бывает полностью рациональной и беспристрастной, она чем-то «мотивирована». У разных людей доминируют разные мотивы для веры. Для некоторых это согласованность с их существующими убеждениями — особенно с очень фундаментальными основами, которые являются основой для их идентичности, — для того, чтобы избежать когнитивного диссонанса. Для других это соответствие убеждениям других членов сообщества. Для третьих это согласованность с наукой и свидетельство о том, что они чувствуют. Если мы уверенны, что наши собственные убеждения чисто рациональны, а убеждения других мотивированы, я сказал бы, что мы обманываем самих себя. Поэтому я и пытаюсь подумать о том, что мотивирует любое мое конкретное убеждение, и том, не служит ли эта мотивация моим центральным жизненным основам и целям.

Конечно, также разочаровывает, когда кто-то верит лжи себе во вред: если кто-нибудь принимает лечение, которое неэффективно для его состояния, опасного для жизни, вместо того, которое ему бы помогло; или если кто-то теряет свои сбережения из-за мошенничества. Хотя мы можем попытаться убедить других в истине, для собственного спокойствия нам, возможно, придется смириться с тем фактом, что люди могут продолжать верить в ложь по причинам, связанным с их собственными мотивами и отсутствием навыков критического мышления.

Более, чем одна истина

Раньше я проговаривал свою мантру немного по-другому: «Эта истина имеет значение». Простое добавление в это словосочетание указания «Эта» немного меняет значение. Во-первых, это придает фразе определенность, а не общий характер. Предполагается, что есть только одна истина. В этом разница между «Дунаем» и просто «рекой». Я в достаточной степени являюсь постмодернистом, чтобы прийти к выводу, что по многим вопросам может быть больше, чем одна истина. Даже в вопросах науки, описания гравитации, теории Ньютона и Эйнштейна, и даже Аристотеля, лишь возможно, «истинны», по крайней мере, это касается практической точки зрения. По этой причине я обычно сокращаю слоган из четырех слов до трёх: «Истина имеет значение».

Я также думал о различии между «истиной» и «Истиной». Первый вариант написания, кажется, говорит о правде, говорит правду и точно описывает реальность. Второй кажется чем-то гораздо более всеобъемлющим — Великим нарративом (повествованием). «Истина» часто рассматривается как нечто, данное нам свыше, и гарантированное внешним авторитетом — часто божественным, но марксисты, например, могли бы тоже считать свой диалектический материализм «Истиной».

Я думаю, что для нас будет полезно думать и обсуждать Истину и конкурирующих кандидатов на это название, но на самом деле это совсем другое дело, чем простая повседневная практика произношения правды.

Теория соответствия

В философских терминах я безоговорочно использую для истины теорию «соответствия»: истинное утверждение — это утверждение, описывающее мир таким, какой он есть на самом деле. Это определение поднимает философские вопросы, учитывая ошибочность наших чувств: имеем ли мы прямой, непосредственный доступ к «миру, каким он является на самом деле», чтобы мы могли сравнивать и проверять наши утверждения по отношению к нему?

Если мы, например, видим мираж, и не осознаём, что это мираж, и говорим: «Вон там, в пустыне, есть вода», — лжем ли мы? Я бы сказал, что мы ошибаемся. В этом случае кто-то другой, кто знает, что это мираж, может поправить нас и объяснить, как возникают миражи. Но в некоторых случаях — особенно в отношении вещей, недоступных нашим чувствам напрямую, когда нам приходится делать выводы — трудно проверить наши истины в сравнении с реальным миром. Я могу с достаточной степенью уверенности заявить, что внутреннее ядро Земли твёрдое, но это утверждение невозможно проверить напрямую. Можем ли мы с уверенностью назвать его истинным?

Тем не менее, для большинства повседневных целей теория «соответствия» истины всё же «работает»: она отражает общепринятое значение, которое термин «истина» имеет для большинства из нас, когда мы его используем.

Это обсуждение, возможно, стоит целой отдельной темы, но я хотел упомянуть тех, кто утверждает, что «говорит истину с любовью», защищая таким образом свою жестокость. Я подозреваю, что во многих случаях происходящее лучше описать как «говорит Истину». Любовь — это то, о чем заявляют, но не демонстрируют, а подаваемая «истина» часто является продуктом системы убеждений, которая презирает всех тех, кто отличается от говорящего. Говорящему истину следует строить отношения, а не вредить им, и их следует смягчать добротой и уважением к другим.

Я бы сказал, что откровенное оспаривание лжи и лжецов всегда «наносит удар». Оно должно, как это делал Иисус, утешить страждущих и огорчить благополучных. Он говорил истину, иногда в резкой форме, когда бросал вызов могущественным угнетателям, и мягко и искупительно обращался с теми, кому было больно.

Так что боюсь, друзья мои, вам все же придется мириться с моими то и дело вклинивающимся в дискуссии тремя словами: «Истина имеет значение». Теперь и у вас есть некоторые наработки, чтобы пользоваться ими.