Мне кажется, что многие наши церковные беды оттого, что мы ставим какие-то умозрительные не очень реальные цели. И отказываем себе в малых, часто вполне достижимых.

У нас есть такое расхожее утверждение:

— Церковь — это не про то, чтобы стать хорошим человеком.

А дальше идут тонны рассуждений про спасение, освящение, борьбу с грехом, смирение, духовную жизнь и пр. и пр.

А просто приличными людьми мы при этом даже не думаем становиться, не до того нам, мелковато вот это все.

Мы все освящаемся, смиряемся, спасаемся, совершаем подвиги, а мурло наше «христианское» при этом вылезает в самом подчас непотребном виде.

А вот люди внешние, нецерковные, они великих задач перед собой не ставят. Для них хотя бы просто выглядеть прилично — уже неплохо. И они так потихонечку-потихонечку, тянутся как-то за мнением окружающих, за обычными приличиями, на совесть свою поглядывают — и очень часто выглядят гораздо лучше нас.

Ну мы, конечно, их разоблачаем. Прилично-то они выглядят, а вот, мол, внутри у них — одна гниль. Потому что мы тут между прочим над чистотой помыслов работаем. А у них там чистая показуха.

Это как сравнивать Русь матушку и бездуховный Запад.

У нас тут тебе нахамят и в магазине обвесят и рожи хмурые, но за то чистота где-то глубоко в сердцах. А у них не нахамят и не обвесят и даже будут тебе всюду улыбаться, но мы точно знаем, что сердца у них прогнили от злобы.

Вот это беда, мне кажется.

По-моему, митрополит Антоний Сурожский говорил что-то типа:

— Стань сначала просто человеком.

А нам тут это не близко, чтобы просто человеком. Это он там, на ихнем бездуховном Западе набрался.

Просто человеком — это не для нас.

Ну, вот и результаты.

Являются ли церковные люди образцом честности, искренности, щедрости, неконфликтности, доброты, уступчивости, да просто улыбок на лице для нашего нецерковного общества?

Чего-то как-то не очень.

Илья Забежинский