#борисов #община

Библия признает, что людям очень трудно жить поодиночке. Но проблема состоит в том, что людям также очень трудно жить вместе.

Уже у Адама и Евы начинаются противоречия. Известный эпизод с запретным плодом содержит в себе подтекст всех будущих конфликтов: «Жена, которую ты дал мне — она мне дала, и я ел», «она виновна в моей преступности». Возникает первое разногласие между людьми. В следующем поколении Каина и Авеля мы уже видим братоубийство. А дойдя до шестой главы книги Бытия, мы обнаруживаем, что земля наполнилась злодеяниями.

Вся история человеческой мысли требует ответа на вопрос: как же нам идти от невыносимой изоляции к какой-то форме терпимого объединения? Как человечеству объединиться?

Здесь можно упомянуть о двух историях, которые отвечают на этот вопрос. Первая из них принадлежит Томасу Гоббсу, английскому философу XVII века. В своей книге «Левиафан» он описывает государство. И начинает с описания поколения Потопа. Он говорит, что естественное состояние человека — война всех против всех. Жизнь в таких условиях, очевидно, бедна, отвратительна, жестока и коротка. И Гоббс утверждает, что страх перед насилием и смертью заставляет людей объединяться. Поэтому каждому выгодно передать часть своих прав высшей власти, которая может создавать законы, претворять их в жизнь и как-то регулировать человеческие отношения.

Такой общественный договор приводит к созиданию Левиафана. Левиафан — чудовище, которое описывается еще в Библии, нечто вроде кита, во всяком случае, огромное животное, своевольное, своенравное, самое могущественное из всех существ, живущих на земле.

Итак, создается государство — великий Левиафан — самый могучий на земле. Возникает политическое общество — вместилище сил для поддержания общественного порядка. Человеком, по мнению Гоббса, движет исключительно инстинкт самосохранения, заинтересованность, то есть выгода, а не нравственные обязательства. И в этом случае мораль — лишь возвышенный способ сообщить о своих желаниях, которые на самом деле находятся вне каких-то этических норм.
Один из основных политических вопросов — вопрос о распределении ограниченных благ: богатства, власти и почета. Здесь действует неумолимая закономерность — если у кого-то этих благ больше, то у кого-то их меньше.

Поэтому сфера человеческой жизни, особенно политическая сфера, вся заполнена соперничающими и предъявляющими друг другу претензии людьми, которые исторически оформляются в классы, группы, политические партии. Эти противоречия сдерживаются использованием внешней силы: с помощью законодательства, налогообложения, в крайнем случае — полиции, армии. Сущность государства, Левиафана по Гоббсу, это просто сила. Человечество представляет собой совокупность разумных и корыстных индивидуумов, а общество представляет собой неустойчивое равновесие конфликтов и интересов.

Но имеется другая история, которая начинается с того же пункта — Адама и Евы, но говорит о другом. После слов «не хорошо человеку быть одному» Бог создает женщину: «Создадим ему помощника соответственного ему». И в ответ человек произносит первые в Библии поэтические строки: «Вот это кость от костей моих, — говорит Адам, видя жену свою, — и плоть от плоти моей, она будет называться женою (“Иша”), ибо взята от мужа своего (“Иш”)». Это становится ясным, когда читается на иврите, и не совсем понятно, когда читается в переводе. За этим стоят слова: «Иш» — муж и «Иша» — жена. Назовется «Иша» — потому что взята от «Иш».

И это первый человеческий договор, но уже не в Гоббсовском смысле, между двумя людьми, каждый из которых преследует собственные цели. Здесь больше подходит ключевое слово библейской мысли — «Завет». Завет как союз любви, или, точнее, отождествления себя с другим, как если бы кто сказал: «Я соединен с этой женщиной, поскольку она — часть меня самого». Мы это прекрасно знаем: сердце человека переполняется любовью прежде всего тогда, когда он чувствует, что другой, которого он встретил, имеет те же мысли и чувства и что они действительно части друг друга как единого существа.

По этой же причине становится необходимой и взаимопомощь. Библия говорит: «Если брат твой обеднеет…», то есть я должен помогать другим не потому, что мне это выгодно, с каким-то тайным дальним прицелом, а потому что они часть моей большой семьи, они часть меня самого. Мы все связаны узами родства и братства. Библия распространяет эту мысль даже на пришельцев, которые ни по каким внешним признакам не входят в семью. «Когда поселится пришелец в земле вашей, не притесняйте его, любите его, как себя, ибо и вы были пришельцами в земле Египетской». Библия предлагает попытаться отождествить себя даже с пришельцем. Мы должны помогать ему, поскольку и сами можем оказаться в таком же положении. Это ощущение всего человечества как единой семьи.

Чем отличается библейская история от истории, рассказанной Гоббсом? В центре библейского повествования стоит не «Я», а «Мы», и лишь частью этого «Мы» является мое «Я» — моя семья, община, общество и, наконец, все человечество как единая семья, Отец которой Бог.

Движущая сила библейской драмы — не личная выгода, а то, что переводится словом «милосердие», но за ним стоит слово, на древнееврейском «хэс», которое правильнее было бы перевести «любовь по завету», по согласию, по внутреннему движению. Это обязательство, вытекающее из эмоционального отождествления, то есть отношений, подобных тем, которые существуют между мужьями и женами, родителями и детьми, когда эмоционально чувствуют ближнего как часть самого себя.

Общество объединено не договором, а заветом. Разница в том, что договор можно разрушить, если он больше не служит интересам сторон, а завет имеет метафизическое обоснование. Он основан на отношениях, созданных Богом.

Помните, Иисус отвергает развод, говорит: «То, что Бог соединил, человек да не разлучает». Человек создает эти взаимоотношения не потому, что сам это решил, а потому, что Бог дал ему помощника, такого же, как он. И именно в этом заключается трагичность супружеских измен, разводов, оставленных детей, разрушения семьи. Семья и любое соединение, основанное на любви, это не союз двух сил, который следует расторгнуть, если он перестал быть выгодным, а это мистическое соединение двух личностей, каждая из которых, во всяком случае, в этот момент, уверена, что это навсегда, и обещает другой совместное существование как единое целое.

Но когда это совместное существование не поддерживается его участниками, оно неизбежно разрушается. Вот почему так важно для супругов, как пишет автор книги «Сто писем о молитве», каждый день делать усилия — выходить навстречу друг другу, так же как для человека важно делать усилие и каждый день выходить навстречу Богу не просто в формальной молитве, а именно в этом внутреннем движении, понимая эту внутреннюю связь между Ним и собою. Надо сказать, что именно со стремлением иметь метафизическую укорененность любого соглашения как раз и связано клятвенное обещание, клятва на Библии в суде и другие ритуалы тех или иных человеческих договоров. Договор в этом случае — не просто связь между двумя партнерами, а присутствует еще третий — высшие силы в том или ином понимании.

Александр Борисов «Добро и зло в нашей жизни»