Несколько месяцев назад меня пригласили на встречу детей миссионеров. Наше детство прошло в школах интернатах и общежитиях, пока наши родители распространяли Слово Божье. Такое воспитание было и наградой, и проклятием – мы испытали положительное влияние разнообразных культур, но и острое чувство утраты, вызванное разлукой с близкими. Почти всех детей отсылали в интернаты с шести лет. Сейчас это трудно представить, но для нас это было нормой, частью нашего долга, жертвы, которую мы, дети, должны были принести, чтобы другие услышали об Иисусе. Некоторые люди на встрече – прекрасные, удивительные люди – были так глубоко травмированы своим детством, что считали упоминания об Иисусе или Боге в речи. Как только число доходило до шести, они вставали и уходили. Для них это было слишком болезненно.

Дети «третьей культуры» – так называют детей миссионеров – изначально растут в среде, отличной от той, где выросли их родители. Потом их резко перемещают из окружения, к которому они привыкли, в родную культуру их семьи. Для них это новый и совершенно чужой мир, где царят другие порядки, требуется выучить новый язык и адаптироваться к новой культуре. Позже они могут вернуться в миссионерскую среду – настоящий дом, страну, где прошло их детство, – но часто с грустью обнаруживают, что не находят себе места нигде.

Я вырос на взгорьях Западного Папуа, занимающих западную половину острова Новая Гвинея. На карте остров расположен точно над Австралией. Прежде Западное Папуа было известно как Ириан Джая (Западный Ириан), а до этого – как Нидерландская Новая Гвинея. Мои родители были канадскими миссионерами первопроходцами в «самых отдаленных уголках Земли» и приехали сюда со своим годовалым младенцем (мной).

История христианских миссий неоднозначна. Миссионеры сделали много важного и полезного для местного населения, но они же были для него безусловным источником бед. Это палка о двух концах, и больнее всего она ударяла по нам, миссионерским детям, которых часто приносили в жертву во имя принесения Благой Вести об Иисусе. Благородная цель – спасение – оправдывала средства. Дети считались помехой миссии, их отсылка – необходимой платой за всеобщее благо.

На встрече мы сидели в кругу, человек пятьдесят, и я спросил: «Кто из вас в детстве писался по ночам? Кого за это наказывали и унижали?» Руки подняли треть собравшихся – некоторым из них было по 60–70 лет. Они рассказывали, как им было стыдно, многие при этом нервно хихикали и с трудом сдерживали слезы. И это лишь малая часть из того, что нам, живым жертвам, пришлось пережить.

Несколько лет назад наш сын и невестка решили удочерить девочку из Уганды (Джаэль О.). Это был очень сложный процесс. В Уганде существует жестокое поверье: если дочь забеременеет от отца, это убережет ее от злых духов, а если отец займется сексом с собственным ребенком, это защитит его от СПИДа. Вот вам пример места, где никто гроша ломаного не даст за ваши благие намерения и искренность. Невежество и насилие правят этим миром. Джаэль О. – ребенок инцеста; ее мать и тетя забеременели от своего отца. Тетя умерла в родах в тринадцать лет, мать Джаэль родила ее в пятнадцать и выжила. Потом нежеланного ребенка просто выкинули; какая то добрая женщина нашла его на улице. Когда наши дети решили удочерить ее, проделав путь на другой край света после года подготовки и бумажной волокиты, Джаэль было полтора года. Столкнувшись с огромным количеством юридических проблем, сын с невесткой провели в Уганде два месяца, прежде чем им разрешили вывезти приемную дочь из страны.

В течение этих восьми недель в радиусе полутора километров от места, где жила Джаэль, пропали без вести шестеро маленьких мальчиков. Двое впоследствии появились на улицах, но четверых считали погибшими. В Уганде любой, кто заплатит восемьдесят долларов, может заказать похищение и убийство ребенка, которого принесут в жертву духам земли. Тело разрубают на части и закапывают в разных углах строительной площадки, где возводят новый дом или офисное здание. Считается, что это защищает владельца от финансового краха. Двое выживших ребят были обрезаны; видимо, их посчитали недостаточно «чистыми», чтобы принести в жертву.

Если мы приносим наших детей в жертву религии, государству, карьере, собственной финансовой безопасности, наживе или научному прогрессу, стоит ли удивляться, что мы пытаемся оправдать свои действия, представляя их как свойственные самому Господу? Если Богу можно…
Один из распространенных мифов о Боге гласит, что в мире было столько греха, что Ему понадобилось принести в жертву свое дитя. Лишь таким образом Он смог утолить свой праведный гнев и священную ярость – принеся в жертву Иисуса. Если Богу можно, почему бы не последовать Его примеру? Но интуитивно мы понимаем, что думать так неправильно, что это отчаянное заблуждение.

В этом самое губительное воздействие религии (а также патриотизма и национализма). Религия обретает власть, оправдывая свои действия тем, что такова цель и воля Господа. Так Священное Писание становится не только обоснованием ошибочных решений, но и оправданием ужасающего насилия.

В Ветхом Завете черным по белому написано, что Бог ненавидит жертвоприношения детей и не приемлет их ни в какой форме. Но есть одна ветхозаветная легенда, которая якобы оправдывает их: история Авраама, почти принесшего в жертву своего сына Исаака. Если прочесть эту историю от начала до конца, мы увидим, что она представляет собой череду оплошностей Авраама, который пытается «помочь» Богу в различных трудных ситуациях. Каждая его попытка оборачивается катастрофой; с каждой неудачей Бог смиряется с выбором Авраама и строит что то хорошее на обломках. Авраам уже выгнал из дома Исмаила, чем сильно огорчил Бога (и огорчился сам), но тут Бог попросил его избавиться и от Исаака – навеки. Авраам был уничтожен. Он больше не спорит, как спорил, когда дело касалось его племянника Лота; больше не лжет, как в случае с царем Авилемехом, и не пытается придумать собственный выход из ситуации, так как это невозможно. Ему кажется, что этот Бог ничем не отличается от остальных.

Дело в том, что Авраам из Ура умел вести себя с богами лишь одним способом – он пытался задобрить их. В те времена все боги на планете требовали жертвоприношений в уплату за ошибки или чтобы совершить что то ради чьего то блага. В Африке, Южной и Центральной Америке, на Ближнем Востоке – где бы вы ни оказались, все религии того периода были основаны на попытках задобрить богов. Религия, по сути, являлась системой контроля богов, магией, основанной на жертвоприношениях. Как видите, еще в древности люди верили в разрушительный миф, что власти можно добиться правильным поведением.

Перечитайте притчу об Аврааме и Исааке (Книга Бытия, глава 22). Это не история о том, что Бог требует человеческих жертв, – как раз наоборот! Смысл притчи в том, что Бог непременно выступит из тьмы и заговорит с нами на нашем языке, открыв нам то, чего мы не знали: что Он не требует приносить в жертву детей. Авраам назвал место жертвоприношения Исаака Иегова ире, «Бог усмотрит». «Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится» (Книга Бытия, 22:14). Если нам, людям, требуются человеческие жертвоприношения, Бог усмотрит.

У нашей внучки сильное имя: Джаэль означает «восходящая» (каменный козел). Наш сын с невесткой дали ей новое первое имя, а «Джаэль» стало вторым. Исаак был сыном обещанным, а мы называем внучку Мэйзи – «желанный ребенок».

Уильям Пол Янг «Хижина. Ответы»