«Скорбь 8 июля 2015 года» Лорен Сейболд 16 июля 2015

Я десятилетиями читал журнал Спектрум и участвовал в его публикациях в интернете с тех пор, как он стал онлайн – форумом. Журнал Спектрум мыслит себя местом для лояльной критики церкви, площадкой, на которой могут быть озвучены точки зрения, не совпадающие с официальной, или переданы новости, которые не пройдут в официальных СМИ. Прилагая большие усилия, журнал работает творчески и конструктивно.

Тем не менее, не должно вызывать удивление, что в поляризованном мире, в котором мы живем, люди с отличающейся точкой зрения рассматриваются в качестве людей нелояльных и разрушителей. И в некоторой степени критики правы: некоторые выводы из того, что мы обсуждаем, подразумевают наше мнение, что церковь должна быть иной, чем она есть сейчас. Один из первых основателей Спектрума, Чарльз Скривен, стал известен тем, что писал и говорил во множестве содержательных четких выступлений, что церковь должна измениться.

Но что, если церковь не хочет меняться?

Это голосование было далеко не первым событием, когда я подозревал, что ожидать на нем перемен будет трудно. Одна из самых первых моих статей в журнале, 12 лет назад, задавала вопрос: «Чья это церковь?» Тогда, как, впрочем, и сейчас, мне казалось, что наша церковь действует с гораздо большим энтузиазмом в фундаменталистском, законническом режиме. Тогда я выражал надежду, что раз некоторые сегменты нашей церкви развиваются непохоже на другие, то в нашей системе будет достаточно эластичности для культурных различий.

Но эти последние пара недель помрачили эту надежду. Это было не просто голосованием. Это было освистыванием. Мы против них. Некоторые из наших ведущих пасторов использовали в отношении женщин — пасторов самые жестокие Библейские метафоры: Надав и Авиуд, восстание Корея, спиритизм, колдовство. На самом деле? После всего этого мне кажется, что день 8 июля 2015 года был переломным моментом для церкви Адвентистов седьмого дня. Она уже не будет прежней церковью, что бы мы теперь не делали.

Какой церковью мы стали? Для скольких людей мы потеряли свою актуальность? Я боюсь, что мы теряем роль избранного Богом остатка. Я боюсь, что мы можем так окаменеть, так срастись с фундаментализмом в обороне против любых перемен, что мы уже никогда не скажем ничего пророческого хоть о чем-нибудь значимом. Все, что мы можем сделать – это сохранить, закопать самих себя, как сделал слуга с одним талантом. И когда это случится (как мы видим в Писании), избранные будут заменены другими. Даже если они об этом не знают.

Историки говорят нам, что мы не всегда были такими. Когда-то мы были динамично развивающимся движением. Малкольм Булл и Кейт Локхарт датируют завершение нашей пластичности смертью Елены Уайт, хотя вы можете увидеть приближение этого события в перестрелке между Еленой Уайт и церковными лидерами, завершившейся ее «изгнанием» в Австралию. Но сегодня мы выросли в настоящую церковь и настоящую бюрократию. Вездесущность «высшего авторитета Бога на земле», (цитата с последней сессии ГК), показывает, что нам сейчас предлагают подчиниться папству, как непогрешимому авторитету кое-кого из Рима, даже если он говорит «экс кафедра» только раз в пять лет.

Люди, полные надежды на исцеление, пытаются ответить на наше разочарование. Они напоминают нам, что это не было важным голосованием, и его влияние не распространяется так широко, как могло бы. Некоторые, используя толкование в стиле юристов, говорят, что решение ничего не изменит: Тихоокеанский и Голландский Унионы восприняли голосование в целом как разрешение продолжать делать то, что они чувствуют необходимым делать. То есть, давайте будем честными, действие, против которого делегаты проголосовали 8 июля. Может ли это стать сигналом начала свободы регионов? Другие напоминают нам, чтобы мы снизошли к пониманию сопротивления Южного полушария: церковь чувствует себя там лучше, чем здесь, поэтому давайте готовиться к тому, чтобы принять их.

Тем не менее, среди верующих распространяется и сорт мрачного пессимизма. Я был удивлен количеству адвентистов седьмого дня, которые написали в Фейсбуке разные вариации фразы: «Это больше не моя церковь. Куда мне теперь идти?». Семья, о которой я всегда думал, что они больше адвентисты седьмого дня, чем кто-нибудь из адвентистов, пара, в которой оба супруга были работниками церкви, и служили вместе, написали нам, говоря: «Моя жена — одна из этой горстки пасторов женщин, которые были рукоположены здесь в Колумбийском Унионе. Даже хотя она подозревала, как и большинство из нас, каким будет исход голосования по рукоположению, она была убита горем в течение нескольких дней, скорбя и потеряв свой сон».

Некоторые адвентисты, в знак протеста, вместе оделись в субботу после голосования в черное, надев яркое украшение в виде амперсанда (знак поддержки рукоположения). Некоторые хотят перенаправить свои десятины. Некоторые говорят о другом шансе, который выпадет через пять лет. Но к концу этих пяти лет, останутся ли те, кто будет об этом позаботится? Можно ли будет поставить этот вопрос снова? Как пастор, я думаю, какие горькие военные действия развяжут действия «отступивших унионов». Надеюсь, что мы помним, что они происходят не только в среде комитетов нашей конфессии, но и в общинах, среди друзей. Сколько членов церкви скажут: «Оно того не стоит»? Особенно, когда они почувствуют, что преобладающее настроение по отношению к ним следующее: «Ты отступил. Если ты этого не принимаешь, до свиданья и скатертью дорога.»

Между тем, те, кто создали условия для этого разделения, выглядят беззаботными, как будто это драматическое завершающее голосование что-то создало.

Я писал о своей церкви в течение десятилетия в журнале Спектрум и на его форуме. В последнее время я чувствую, что мои слова на исходе. Все аргументы были приведены. Все мнения лишь закалились. Церковь может выжить, не рукополагая женщин. Но разочарование в этом вопросе – всего лишь отражение других проблем в западных церквях, которые мы тоже не можем разрешить. Медленное умирание тысяч маленьких церквей; неспособность обуздать нашу бюрократию и ее бюджеты на путешествия; отказ быть творческими в проповеди; надежда на рост этнических церквей, который вряд ли продлится до второго поколения; перетекание денег из местных церквей и конференций в независимые служения; исчезновение наших начальных и средних школ; разделения, создаваемые ультра-правыми членами церкви, которые разрывают общины на части; и, (вероятно, самое важное), то, что мы так долго ждем возвращения Иисуса без какого либо другого ответа ругателям, кроме того, чтобы кричать: «волк!» насчет каждого изменения в культуре, как мы это делаем уже почти двести лет.

За эти последние недели, я чувствовал косноязычие (косно-ручие?), толком не зная, что написать. Может быть, моя способность высказываться здесь подходит к концу. В течение долгих лет я читал на этом интернет-форуме (http://spectrummagazine.org ) некоторые из самых интеллектуальных, творческих, полных надежды мыслей, которые я где-либо слышал. Тем не менее, как мне кажется, нам не удалось, по большому счету, вызвать на диалог лидеров церкви. Дага Бэтчлора, который отбирает десятки тысяч долларов у поместных церквей, публично прославляют на сессии ГК. С телекомпанией Три Ангела происходит тоже самое. Когда нашим лидерам Генеральной Конференции требуется международная трансляция для церкви, они выбирают 3ABN, и ее трижды-разведенного основателя как постановщика их церемоний. А что насчет Спектрума? Где наши президенты Унионов и Дивизионов, если они даже не хотят сказать: «Я не обязательно соглашаюсь с вами, но я ценю живую, творческую дискуссию, которую вы стимулируете, и вашу неизменную лояльность нашей церкви. Возможно, я смогу помочь, стирая некоторые грани тайн, развенчивая некоторые из сплетен и выслушивая ваши проблемы?»

Может быть, их присутствию препятствуют уродливые комментарии. Я понимаю это: мне не один раз приходилось прекращать чтение комментариев на собственные статьи. (Я хотел бы, чтобы мои сторонники всегда были мудрее и добрее моих оппонентов. Один из комментаторов назвал этот форум «Адвентистским бойцовским клубом»). Но тогда посмотрите на злорадные, мстительные комментарии, остающиеся гнить под каждой страницей официальных церковных медиаресурсов после 8 июля! Почему наша церковь, кажется, более склонна угодить разгневавшимся консерваторам, а не вести диалог об изменениях?

Я надеюсь, я молюсь, я прошу, чтобы хорошие люди не оставляли эту церковь. Не менее важно, чем вопрос о рукоположении женщин, помнить, что центр нашего богословия – Христос, и наша цель уподобиться Ему, быть праведными, милостивыми, добрыми, справедливыми и прощающими. (Прямо сейчас, прощение – это то, о чем нам бы стоило задуматься). Ничто из того, что случилось на сессии в Сан Антонио, не может удержать нас от утешения больных, умирающих и скорбящих, от поддержки больниц, от воспитания детей, чтобы они стали добрыми мужчинами и женщинами, от рассказывания людям в мире о любви Иисуса, от кормления бедных, посещения пожилых и лежачих больных, от духовного роста, молитвы друг за друга, изучения Слова, прославления спасения и ободрения друг друга во Христе. Как глупо и неблагодарно было бы отказаться от всего этого сейчас!

Вот обещание, которым жили другие «неудачники», в более сложных условиях, чем у нас: «Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем». (Галатам 6:9)

Лорен Сейболд – пастор в Конференции Огайо, и со-ведущий (вместе с Монте Салином) блога «Вера в контексте» о соприкосновении религии и культуры.

http://spectrummagazine.org/article/2015/07/16/grievi..