ВОВРЕМЯ И НЕВОВРЕМЯ

Что значит, прийти на встречу вовремя? «Вовремя» – это как? Для корейца это будет значить быть на месте заранее, минут за пятнадцать до начала. Для немца «вовремя» значит задержаться не более чем на пять минут. Для жителя Восточной Европы – не более чем на пятнадцать. Для египтянина допустимо появится в месте встречи не позже, чем через час от назначенного времени.

Конфликт возникает, когда египтянин назначает встречу корейцу. Каждый приходит «вовремя», но – в соответствии со своей культурной традицией. Безусловно, всем хотелось бы, чтобы диспетчеры, пилоты, машинисты, врачи и представители других служб, на которые нам приходится полагаться, действовали с безупречностью швейцарских часов. Но само по себе восприятие времени в значительной мере культурно обусловлено.
Однажды, спускаясь с гор Казахстана, мы набрели на пастушью юрту.

Программа нашей экспедиции была уже завершена, а до ближайшего пункта регулярного транспортного сообщения было еще дня три пешего хода, и особо задерживаться не хотелось – все торопились домой. Но и мимо пройти было тоже нельзя – это очень сильно обидело бы человека, месяцами лишенного общения. Он наверняка давно завидел нас, и теперь сидел внутри в ожидании нашего прихода. Зайдя в юрту, мы должным образом поприветствовали хозяина, и он радушно предложил нам присесть на войлочную подстилку, служившую полом.

Вместе с хозяином в помещении находилась и молодая женщина – то ли дочь, то ли юная жена. Она тут же расставила перед нами пиалы, плеснув в каждую немного конского молока, кумыса (наливать чаши дополна было бы проявлением неуважения), а радушный хозяин преломил лепешки. Узнав о наших планах, он сказал: «Зачем же вам идти так далеко? Оставайтесь! Здесь рядом дорогу проложили. Как приедет машина – заберет вас». Мы не верили своему счастью! На карте никакой дороги не значилось, а рюкзаки были нелегки, и все изрядно устали. «А машина как часто приходит?», – в надежде спросили мы. «Очень часто, – был ответ, – раза два в месяц». Время для него имело совершенно иные мерки.

Впрочем, разница в восприятии времени была не единственным конфликтом культур, с которым мы столкнулись в той юрте. Стараясь поскорее покончить с данью уважения, мы быстро допили свой кумыс и готовы уже были попрощаться, но девушка тотчас подлила еще. Так повторялось раз за разом. Поскольку же содержание алкоголя в кумысе куда выше, чем в кефире, а кислорода в высокогорном воздухе гораздо меньше привычного для наших организмов количества, мы вскоре изрядно захмелели, но не имели ни малейшего представления, как остановить эту пытку гостеприимством.

В конце концов, оставив приличия, мы рванули на выход, напоследок слыша, как девушка говорила у нас за спиной: «Они выпили наш месячный запас кумыса…» Похоже, хозяева тоже были не в восторге от сложившейся неловкой ситуации. Спустившись в цивилизацию, я рассказал о произошедшем случайному собеседнику в местной чайхане. «Все очень просто, – сказал тот, – нужно было, напившись, перевернуть пиалу вверх дном». Просто-то просто, но нам бы такое и в голову не пришло – переворачивать сосуд со стекающими остатками кумыса на и без того не стерильный войлок, служивший и полом, и ложем, и сидением, и столом.

Культурно обусловленным является и дресс-код, подобающий для различных ситуаций. Как, например, следует одеваться на работу? А как – оставаясь дома? Как – в церковь? Как – на пляж? Как – в магазин?

Однажды восточноевропейские пасторы пригласили американского миссионера на пляж. Тот, согласившись, был шокирован трижды. Во-первых, оказалось, что все они были одеты в узкие обтягивающие плавки. В среде консервативных христиан Америки такое одеяние считается непристойностью на грани извращения (многие из них даже отказываются посещать те общественные бассейны в Европе, где требованием являются исключительно обтягивающие плавательные костюмы). Сам же миссионер, как и положено добропорядочному служителю церкви, был одет в благопристойные широкие плавки по типу шорт. Второй раз он был шокирован, когда местные служители, позвав его с собой купить прохладительных напитков, пошли в магазин в одних лишь плавках. Третий раз – когда после этого они еще и подшучивали над ним, что он, дескать, ходил по магазину в пижаме.

Хотя поведенческие стереотипы относятся, как было сказано выше, к сфере этикета, а не этики, внутри самой культуры люди склонны приписывать им нравственное значение. «Некультурное» поведение нередко воспринимается как аморальное. Нарушение правил наказывается высмеиванием, замечанием, презрением, отвержением, потерей репутации, иногда даже применением насилия. Тем не менее, для благовестника крайне важно научиться различать культурно обусловленные традиции и этические нормы

Сергей Головин