#сейболд #пророчество #дар_пророчества #священство_верующих

УТЕРЯННЫЙ ДАР ПРОРОЧЕСТВА 

Уже с того времени, когда я впервые (еще в 1980-е годы) услышал популярное для своего времени объяснение духовных даров, у меня появились серьезные сомнения по поводу его обоснованности. Оно казалось слишком простым: нужно было извлечь из посланий Павла четкий список переданных Богом даров, провести на его основе тестирование членов церкви на «профпригодность» и назначить каждому члену церкви его место в целом организме церкви.

Это происходило в те годы, когда мы отчаянно делали из церкви «подобие бизнеса», и этот подход был лишь малой частью происходящего. Это были годы Нила Вильсона, человека, о котором я слышал, что треть своих проповедей он посвящал тому, чтобы рассказать, какой огромной и заметной организацией мы являемся, каким невероятным количеством активов мы обладаем, и какое место мы занимаем среди крупнейших корпораций мира. Личность руководителя, как я заметил, формирует то, как будет выглядеть вся организация. Каждый президент той эпохи становился мини-генеральным директором, если он мог это себе позволить. Я помню 1979 год, когда Дез Каммингс – старший прилетел в частном самолете конференции Джорджия – Камберленд, чтобы провести встречу работников нашей маленькой конференции. Он прибыл со своей свитой. Я помню, как он хвастался о том, как он просил каждого члена церкви отдавать вместо обычных 10% дохода целых 25% (объясняя этим, возможно, самолет), и я помню, что костюм, который был на нем надет, не был похож на те, что я мог себе позволить.

В ту эпоху в моде были инструменты бизнеса. Мой президент конференции любил «Управление по целям», хотя я не уверен, что он на самом деле понимал эту стратегию. Цели должны быть разделяемы и руководством, и сотрудниками, но для президента «Управление по целям» означало то, что он ставит нам задачи и объявляет об их срывах, когда мы не можем их достичь. Примерно в то же самое время в офисе нашего униона работал человек, который оценивал общины, проводя опросы, дискуссии и предлагая организационные концепции, которые вели к некоторым рекомендациям, как изменить общину. Я пригласил его провести семинар в моей маленькой церкви. Мы не узнали ничего нового по сравнению с тем, о чем и так интуитивно догадывались. Интерес докладчика касался больших церквей, и у него не было и малейшего понимания маленьких общин, хотя они были и остаются самыми многочисленными среди всех адвентистских церквей. (Я признаю, что как заезженная пластинка все время упоминаю об этой теме, так как до сих пор у нас нет никакого плана и даже особенного интереса к небольшим церквям, кроме того, чтобы поддерживать их одним пастором на несколько общин, пока те не закроются).

Для конфессии, которая взяла начало от нелюбви к организованной религии, необычно, что мы от всей души приняли корпоративную модель. Но успешное управление бизнесом требует гораздо больше, чем поездки, встречи и более красивые офисы. Оно предполагает готовность меняться, развиваться, быть креативными и принимать опасные решения, это то, с чем у организованной религии всегда были проблемы. (Эти проблемы не только наши. Тренд религиозного рынка — держаться на плаву, продолжая придерживаться «истины»). Я рискну предложить догадку о том, что эта корпоративная модель не добавила нам успеха, и это та реальность, с которой сейчас борется Комитет по управлению Североамериканского дивизиона.

Поэтому не должно быть сюрпризом, что мы надеялись трансформировать наши общины инструментами менеджмента, и тест на определение духовных даров идеально вписывался в этот подход. Я пробовал провести его в своих маленьких общинах, но результаты, как вы можете догадаться, были ничем не примечательными. Мы уже перемещали каждого человека в общине на другие служения десятки раз, и тест не открыл нам ничего нового, за исключением того, что у нас все еще было несколько человек, которые думали, что у них есть таланты, а все остальные понимали, что этих талантов у них как раз нет.

Я немного свернул с намеченного пути, хотя я начал эту статью с обсуждения духовных даров, и в особенности, одного дара. Перечень духовных даров – по крайней мере, в той версии теста, что использовал я – содержал оригинальный список Павла, и может быть, даже пару дополнительных даров, но один из даров явно отсутствовал: пророчество.

Спросите адвентистов, что такое пророчество, и большинство из них скажут что-нибудь о Данииле и Откровении, невероятных зверях и гигантских статуях. Из-за нашей истории пророчество означает для нас предсказание будущего, с акцентом на весть о конце времени. Именно поэтому следующим, что они упомянут, будет Елена Уайт, в качестве нашего особенного пророка для последнего времени. Не исключено, что еще они вспомнят Исайю, Иезекииля и Захарию.

Но как насчет пророчества в наши дни? В 2016 году? 1 Коринфянам 12:10, Римлянам 12:6 и Ефесянам 4:11 упоминают пророчество в качестве непрерывного духовного дара того же порядка, что проповедование, учительство и лидерство, которые мы признаем. Почему же проповедование, учительство и лидерство по-прежнему ожидаются от церкви, а пророчество нет? Вот несколько аргументов, которые я слышал.

1 В отличие от других даров, пророчество предназначено для особых ситуаций.

Эта теория заключается в том, что в то время, как другие дары Духа являются повсеместными, пророчество — редкий дар. Оно проявляется только в исключительных обстоятельствах, и между его проявлениями могут пройти столетия и тысячелетия. Вот почему, когда мы проповедуем, то говорим, что духовные дары сегодня изливаются на христиан, но рассматриваем дар пророчества иначе, наделив им только Елену Уайт.

2 Пророчество проявлялось только в прошлом.

Некоторые утверждают это, основываясь на Евреям 1:1-2, доказывая, что после Иисуса больше не было необходимости в пророках. «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне». Из-за этого нет больше никакой необходимости в каком-то другом общении с Богом.

Но если это так, то трудно понять, что делать с текстом Деяний 2:17-18: «И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут. И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут пророчествовать». И мы, адвентисты, верим в то, что наш пророк пришел гораздо позже того, как вознесся Иисус.

К тому же, этот отрывок оставляет открытым, пожалуй, самый неприятный вопрос: почему сегодня нет множества пророков, ведь текст явно говорит о них во множественном числе, как будто пророки могут вскакивать с каждой второй скамейки в Церкви.

3 Пророчества в последнее время, скорее всего, будет ложными.

Иисус предупреждал, что в последние дни «многие лжепророки восстанут и прельстят многих» (мф. 24:11). Петр делал похожее предупреждение (2 Петра 2:1-3), так же делал и Иоанн (1 Иоанн 4:1). И действительно, на протяжение моей жизни людей, которые заявляли о себе, что они пророки (например, таких, как Эрни Нолл), было достаточно легко выявить и разоблачить. Таким образом, ради безопасности мы, возможно, отвергаем всех, включая истинных пророков.

4 Сейчас время молчания.

Помните 400 лет между Малахией и Иоанном Крестителем? У нас нет свидетельств о пророках, которые бы говорили в этот период. Возможно, сейчас еще одна такая же эпоха.

5 Пророчество не означает то, что мы о нем думаем.

Однажды я был на богослужении пятидесятнической церкви, где один человек встал и сказал: «У меня есть пророческое слово от Господа». Он сказал, что кто-то в церкви пребывал в унынии, но Господь повелел передать ему (или ей), что работа скоро найдется и сейчас надо почувствовать уверенность и безопасность. Это было обнадеживающе, и я готов держать пари, что все безработные в той общине приняли эти слова лично на свой счет. Но навряд ли это пророчество было шокирующим или захватывающим, и предсказывало будущее только в самом общем смысле.

Аргумент, который приводят в защиту этого взгляда в том, что пророчества все еще происходят, но это лишь тень того, чем они однажды были. Библейские пророки занимали пророческую должность, что означало, что Бог создал через них Писание. То, что у нас есть сегодня, это просто дар пророчества, очень слабая вещь, похожая на третью чашку чая из одного и того же пакетика. Дар пророчества – это здравый смысл, основанный на Писании, или ответ, подходящий ко всем сразу вопросам, как гороскоп из вашей газеты. Поэтому любой пастор, который консультирует прихожанина, или говорит проповедь, пророчествует.

Вот последняя причина, и ее придумал я сам лично.

6 Пророки не появляются в зрелых, организованных религиозных движениях.

Корпоративная церковь стоит на противоположной стороне спектра от пророческого движения. После того, как группа переходит границу между движением и церковью, как только она начинает строить здания, нанимать работников, создавать символы веры, образовательную систему и пенсионные программы – все те вещи, которым противопоказана нестабильность – то пророк будет теперь больше проблемой, чем ценностью. Поэтому для Бога больше нет никакого смысла возрождать в нашей среде дар пророчества.

Достаточно легко, если вы не абсолютно наивны, разоблачить самопровозглашенного пророка, такого, как Эрни Нолл. Но я уверен, что любого, кто заявит о себе, что он настоящий пророк, встретит скептицизм большинства из нас, особенно если этот пророк скажет нам делать то, что мы не практикуем. Что, если пророк появится в Силвер Спринг и скажет: «Остановите все эту суету, продайте эти большие офисные здания и просто проповедуйте Евангелие!» Вы думаете, что этого нового пророка встретят с радостью? (Когда Елена Уайт критиковала лидеров церкви, ее отправили надоедать верующим в Австралии). Как вы думаете, как приняли бы пророка мы, пасторы на полях, если пророк выявит наши грехи и недостатки, как делали и пророки Библии, и Елена Уайт, и тем более, если его пророчества создадут хаос в наших общинах.

Рядовые члены церкви вряд ли воспримут его лучше. Что, если пророк скажет: «Бог желает, чтобы вы рукополагали женщин на служение!» Адвентисты из Африки и Латинской Америки закричат: «Ложный пророк!», Или же пророк скажет: «Избавьтесь от всего своего оружия и станьте людьми, далекими от насилия, пацифистами!» Или: «Вспомните 13 главу Откровения! Прекратите смешивать американизм с верой!» Что мы услышим тогда от сельских американских патриотов?

Многие из нас просто будут смущены. Даже те из нас, которые согласятся с вестью пророка, просто сменят тему, если кто-нибудь спросит их: «Вы уверенны, что этот человек – истинный пророк?» Мы сегодня слишком лишены простоты, привыкнув все анализировать. Мы заметили бы прорехи в вести пророка, не говоря уже о его жизни. Даже во времена, когда люди были более склонны принимать все на веру, пророчествам требовалось несколько столетий прежде, чем завоевать авторитет. Но теперь у нас слишком много информации, множество психологических объяснений, и огромный недостаток бесхитростности.

Лидеры церкви будут игнорировать нового пророка максимально долго, но, когда он или она станет слишком заметным, в Ревью или Адвентистском мире появится какое-нибудь заявление о том, как вопрос пророчества был решен во дни Елены Уайт.

Поэтому мой экскурс в историю церкви, ставшей корпорацией, приведенный выше, действительно имеет отношение к дару пророчества. Корпоративная церковь, церковь, защищающая сама себя, гордая церковь, церковь, у которой уже есть вся истина, церковь, которой есть, что терять, не может принять пророка. Самые лучшие пророки всегда были в оппозиции к организованной церкви их времен. Мы не любим тех, кто выступает против нас. Кто вообще таких любит? Иисус упоминал преследование пророков несколько раз (например, в Матфея 23:29-31), всегда указывая при этом на религиозных лидеров. И вы знаете, что с Ним случилось.

Вот почему нам нельзя включать пророчество в наш список духовных даров. Мы могли непреднамеренно заложить потерю пророческого дара для тысяч адвентистов седьмого дня по всему миру, — а что случится, если все они начнут пророчествовать? Сдерживать их из центра не получится. Весь текущий порядок вещей развалится. Лучше держаться мертвых пророков.

Богословская причина для такого умаления дара пророчества все еще остается открытым вопросом. Но я думаю, что последний приведенный нами пункт и является причиной, почему дара пророчества нет среди нас. Мы слишком хорошо организованны, слишком опытны, слишком вовлечены в церковность, чтобы получить этот дар. Если бы мы однажды вновь увидели Елену Уайт (возможно, это случится скорее, чем после воскресения, как считал Лофборо), я не удивлюсь, что она скажет нам то же самое.

Лорен Сейболд – пастор на пенсии, редактор журнала Адвентист Тудей