Конечно, отсутствие прозрачности было возможно, потому что в деле были задействованы только церковные лидеры, а механизмы подотчетности функционировали не очень хорошо. Мы ничего не можем поделать с этим захоронением информации, но, как историк и теолог, я задаюсь вопросом о последствиях этого решения и о том, чем оно невольно отразилось на нас.

 

Какие уроки мы можем извлечь из этого? Ряд уроков, которые я усвоил из опыта наших предшественников, участвовавших в Библейской конференции 1919 года, и из того, что мы пережили как церковь с тех пор, заставляют меня повторить вслед за Прескоттом, что мне также пришлось скорректировать свой взгляд на вещи.

Христианская вера и убеждения являются результатом целого ряда факторов. Протестанты в целом говорят о Sola Scriptura, только и только Писании как о правиле веры и практики. Конечно, и другие факторы формируют картину, и в действительности это не только Библия, которая наполняет или формирует то, во что люди верят и что практикуют в своей религиозной общине. У большинства протестантских общин есть исповедания веры или изложения доктрин, которые были приняты для консолидации различных позиций по вопросам веры и практики. Все они отдают приоритет Писанию, но со временем они придают Писанию первостепенное значение авторитета, а не единоличного авторитета, и со временем исповедание веры приобретает все более определяющий авторитет для установления границ приемлемых выражений веры в своих общинах. 12

Скорее всего, именно здесь мы, как адвентисты седьмого дня, находимся сегодня с нашими 28 Основными Пунктами Вероучения, Руководством для Церкви, бесконечным количеством церковных правил, а также сочинениями Эллен Уайт, в том виде, в котором они сегодня поняты и акцентированы. Эти документы формируют основные границы того, что является приемлемым в нашем сообществе.

Мы знакомы с четырехугольником Уэсли, показывающим попытки понять волю Бога и то, как люди воспринимают Божье откровение: Писание, традиции, разум и опыт. Каждая из четырех сторон этого четырехугольника не имеют одинаковую длину (четырёхугольник не является квадратом); следовательно, эти четыре элемента не имеют одинакового авторитета в формировании религиозного сообщества. Возможно, более полезно понимать эти отношения как похожие на трапецию, в которой одна сторона, Писание, длиннее, чем другие, а опыт и разум, помогают понять откровение Бога через Писание, как свидетельствует о том история Его народа (традиция).13

Тем не менее, сторона Опыта в этой трапеции может быть намного длиннее, чем мы думаем или хотим это признать. Бессознательная роль опыта в формировании нашего религиозного сообщества игнорировалась в религиозных исследованиях нашей деноминации.

Утаивая обсуждения, проходившие на Библейской конференции 1919 года, наше сообщество потеряло информацию о честных вопросах, которые наши коллеги задавали по различным аспектам адвентистских толкований, а также о служении Эллен Уайт и цели ее книг. Вместо этого было передано определенное восприятие непогрешимости и безошибочности. Как заметил в своей последней книге летописей и анализа (in his recent book chronicles and analyzes) Джордж Найт, последующие поколения были ошибочно информированы и получили предвзятое представление о ее произведениях. Загробная жизнь (afterlife) Эллен Уайт приняла видимость мифологии. То, что мы имеем здесь, — это естественная эволюция традиции или усвоенных верований, поскольку они формируются и обрабатываются под влиянием одного вида информации и при отсутствии других видов информации. То, во что верят более поздние поколения, отличается от того, что знали более ранние поколения. Невольно и неосознанно, но иногда преднамеренно и целенаправленно, опыт веры общины формирует и трансформирует то, к чему будущие поколения приходят как к тому, что, по их разумению, Бог говорит им.

В богословском контексте того времени, в фундаменталистскую эпоху 1920–1940-х годов, для некоторых пасторов и учителей страх быть подвергнутым остракизму или получить клеймо неортодоксальности, были мощными сдерживающими факторами для того, чтобы не проявлять честность и не раскрывать то, что они знали. То, во что верят последующие поколения, опосредуется через предыдущие поколения и их опыт. В нашем случае предыдущие поколения скрывали некоторую информацию, которая не соответствовала их взгляду на откровение и вдохновение и передавали точку зрения, которая соответствовала их ви́дению. Сокрытие стенограмм Библейской конференции 1919 года и недопущение открытых дискуссий по сложным темам создавали разрыв в получении информации по различным аспектам нашего наследия.

В историко-богословских исследованиях мы смотрим на развитие доктрин, верований, движений и идей. В наших адвентистских дискуссиях, пытаясь объяснить изменения, которые произошли в нашей среде, будь это соотношения между верой и добрыми делами, или переход от антитринитарных представлений о Боге к тринитаризму, развитие наших эсхатологических представлений, мы говорим о том, что истина прогрессивна. В некоторой степени эта модель прогрессивной истины неадекватна и ограничивающая; ей не хватает перспективы, и она может быть слишком наивной. Конечно, люди в последующих поколениях трансформируют и изменяют убеждения по мере того, как им открывается новая информация, а также по мере того, как окружающая их обстановка влияет на них, а иногда и заставляет их адаптировать свои убеждения. Тогда, вместо того, чтобы испытывать постепенное открытие новых истин или новое понимание истины, мы должны говорить о преемственности, единстве, ясности и закономерности того, во что мы верим исходя из нашего прошлого. Последующие поколения часто исследуют то, чему учили пионеры, во что они верили и что практиковали, и стремиться распознать признаки преемственности и единства с прошлыми изложениями верований и практик. Эти прошлые верования и практики также проясняются для нынешнего поколения, и, наконец, принимается новый нормативный способ понимания верований и практик. Трансформация убеждений и практик не только прогрессивна, но и подвержена влиянию ряда факторов. То, во что верит сообщество, зависит от его несовершенной, даже ущербной человеческой жизни, истории и опыта.

Я думаю, что легко увидеть, что изучение наших нынешних убеждений и практик очень часто выявляет этот процесс. Возьмите любую дискуссию о рукоположении, и вы увидите, как мы пытались найти преемственность с помощью Писания и ранних адвентистских практик. Мы стремились подтвердить нашу преемственность с прошлым, ища утверждения и прецеденты, чтобы поддержать ту или иную точку зрения. Мы также стремимся понять мысли Эллен Уайт о подобных дискуссиях, ища в её трудах преемственность, единство и нормативность.

Хотя такой подход к изучению развития верований и практик является правомочным, адаптация этой модели представляется, возможно, более полезной для размышления о последствиях и уроках, которые можно извлечь из Библейской конференции 1919 года 14.

Развитие верований и практик данного религиозного сообщества и то, как эти верования и практики интерпретируются, не является статичным опытом; это часть потока времени и идей, передаваемых из поколения в поколение и превращающихся или а) в обновленную переоценку этих прошлых верований и практик, или б) в обновлённые и изменённые верования и практики, соответствующие новым перспективам и новому контексту.

Это не есть отрицание желания деноминации сохранять внутреннюю преемственность со своим прошлым, но с точки зрения исторического и теологического развития предполагается, что с каждым последующим поколением верования и практики деноминации развиваются в руках тех, кто берет наследие прошлого и слегка изменяет или даже преднамеренно преобразовывает его, чтобы удовлетворить потребности новых ситуаций и задач, которые ранее не рассматривались. Таким образом, развитие или эволюция убеждений и практик — это не столько «развитие» или прогрессивное открытие истины, сколько «принятие».

В своем исследовании развития доктрин и верований Ормонд Раш предлагает четыре биполярных вопроса модели принятия «развития» доктрин, которая, возможно, предлагает нам лучший способ понять те уроки, которые можно извлечь из Библейской конференции 1919 года 15.

Первая биполярная проблема того, что последующие поколения получают от предыдущих поколений, связана как с преемственностью, так и с разрывом. Преемственность с прошлым — это то, что нужно постоянно лелеять и ценить. И все же адвентистская идентичность не является чем-то статичным, и она меняется с каждым поколением. Более поздние поколения получают нормативные верования и практики от предыдущих поколений, поскольку они продолжают передаваться в качестве устоявшихся элементов адвентистского наследия или «традиции». Получение этих верований и практик, как часть живого принятия, стимулирует новые уточнения этих верований и практик в новых условиях, и эти уточнения становятся подлинным ответом на Божье руководство в церкви. Таким образом, новые формулировки или адаптации верований и практик, которые ранее не были частью принятой «традиции», проявляются надлежащим и необходимым образом как часть опыта сообщества, которое испытывало Божественное руководство в его, сообщества, истории. Таким образом, непрерывность сочетается с некоторой неоднородностью. Именно Джордж Найт однажды сказал, что, если бы сегодня Джеймс Уайт был жив, он бы не присоединился к Церкви адвентистов седьмого дня, потому что он, скорее всего, возражал бы против ряда наших фундаментальных убеждений. (И наоборот, многие из нас, вероятно, чувствовали бы себя некомфортно в церкви Джеймса Уайта.) Хотя многие из наших нынешних верований явно совпадают с верованиями времён Джеймса Уайта, но некоторые из них всё же прерываются.

Если в каждом последующем поколении есть некоторая преемственность и разрыв с прошлым, то естественно будут и единство, и множественность верований и практик. В этом втором биполярном вопросе единство верований и практик, как указано в наших 28 Основах Вероучения, будет противоречить множеству толкований и выражений этих верований и практик. По словам Раша, «это множество возникает из различных культурных, языковых, географических, экономических, политических, философских горизонтов, создавая такие разнообразные восприятия, как азиатское или австралийское богословия, феминистское богословие или богословие освобождения, а также богословия, проистекающие из определенных ситуаций или проблем. Единство веры не нарушается таким многообразием, напротив, скорее оно раскрывает универсальную силу живой традиции, способную удовлетворить потребности в спасении всех народов, и ее способность раскрывать тайну спасения в Иисусе Христе в различных ситуациях»16.

В нашем собственном адвентистском контексте это будет означать, что каждое поколение получает понимание верований и практик, которое естественным образом будет контекстуализировано (приспособлено к различным культурам, контекстам) и возникнет каким-то иным образом, отличным от того, что возникает в другой среде. Таким образом, в том, что появляется, есть элемент новизны, потому что Божье руководство людьми в разных контекстах для людей, смотрящих извне, выглядит по-разному. Поэтому удивительно ли, что мы настолько разнообразны в нашем понимании роли пастора и смысла рукоположения? Но здесь нужно принять то, что это является частью Божьей воли и руководства для Его церкви; что и единство, и многообразие завещаны Бога. Прослеживая историю передачи наших верований и практик от поколения к поколению, мы видим диалог между Богом и Его Церковью, который выглядит одновременно и одинаковым, и разным.

Как правило, адвентисты, как и другие христиане, не приветствуют разнообразия и множественности во взглядах и практиках. Поэтому Раш спрашивает: «Но кто и по каким критериям судит, что в этом множестве и, возможно, столкновении интерпретаций является истиной?». Для тех, кто судит о законности различных взглядов, эта модель принятия подчеркивает необходимость различать местные особенности в выражения убеждений и практик. Это в свою очередь не устраняет необходимости в поддержании единства веры, однако те, кому поручена проверка и поддержание того, что соответствует нашему наследию, также должны быть в состоянии поддерживать и развивать диалог между столь большим множеством восприятий, а не просто взять на себя негативную задачу оценки отклонений или несоблюдений 17.

Третья биполярная проблема в восприятии верований и практик — это ясность и двусмысленность. Поскольку каждое поколение стремится точно выражать и формулировать свои убеждения, наши культурные и языковые ограничения неизбежно вызовут некоторые искажения. Согласно Рашу: «Некоторые доктрины и догмы излагают истину о Боге с такой достаточной ясностью, что они становятся классикой традиции. Но ни восприятие, ни прошлое, ни настоящее не лишены искажений»18.

«Так какие же из тех полученных элементов, которые сообщество, с его нынешней точки зрения, теперь отвергает как несовместимые с его, общества, восприятием» наследия прошлого? Раш отвечает: «Некоторые элементы традиции, явно или по умолчанию, сообщество может посчитать менее важными для построении христианской идентичности, и позволяет этим элементам отступить на задний план в своем Гештальте традиции. В отношении некоторых элементов, основываясь на своих нынешних восприимчивости и кругозоре, оно решает, что они фактически являются препятствиями для полного воздействия изменений традиции. В традиции существует двусмысленность, которая является не просто законным многообразием выражений или доброкачественным конфликтом интерпретаций, но названа идеологическим искажением, которое продолжает ограничивать нынешние горизонты ожидания »19. Хороший пример этого явления среди нас — отказ от богословия Последнего Поколения, части адвентистского наследия, которое ныне воспринимается как идеологическое искажение Евангелия. Другим примером является неприятие нашего антитринитарного наследия, которое также теперь воспринимается как теологическое искажение библейского свидетельства о Боге.

Последний биполярный вопрос касается как нормативности, так и относительности. Размышляя о наших собственных утверждениях об Основах Вероучения (1931, 1980, 2015), мы можем видеть, что Раш прав, когда заявляет, что «доктринальные формулировки [как в Никейском Символе Веры] становятся классическими, нормативными текстами традиции, потому что они привносят божественную изменчивость, чтобы быть опорой и влиять на изменения наших горизонтов в том, как Бог переживается на опыте и, следовательно, кем Он для нас являтется». Эти утверждения становятся« классическими и нормативными, потому что они (1) заключают в себе некоторое содержание христианской [sic] веры, (2) порождают преданное поклонение, (3) дают свет во время полного недоумений человеческого существования и (4) стимулируют и придают силу посвященной христианской практике ». 20 По прошествии десятилетий мы можем видеть, как наши собственные формулировки вероучений становятся все более и более нормативными. И сегодня в некоторых сегментах нашей церкви наши сборники церковной политики и унаследованных практик кажутся еще более нормативными, чем 28 Основ Вероучения.

Но если некоторые документы нашего наследия выступают в качестве нормативных положений наших убеждений и практики, то, по словам Раша, существует врожденная относительность ко всему этому. Хотя заявления о верованиях и практиках являются нормативными для установления границ религиозного сообщества, они являются относительными, если они существуют только на бумаге и не переживаются (или не принимаются) сообществом. Их нормативность зависит от того, как их воспринимает сообщество и станут ли они его неотъемлемой частью. «Их нормативность связана с их способностью продолжать передавать истину» нашего наследия «и дает верующим возможность жить в соответствии с этой истиной». 21 Формулировки вероучений сравнимы по своей функции со стремлением сохранить некоторое содержание христианской веры неизменным (encapsulation)», потому что они были написаны в определенном контексте. Беглое сравнение Основ Вероучений от 1931 года с нашими нынешними представлениями покажет, что они были написаны в разных условиях. 22 «Человеческие горизонты всегда ограничены и подвижны, в зависимости от какой-то точки зрения». Изложение истины и ясность этого изложения остаётся привязанным к нашим человеческим горизонтам. И язык, которым изложены наши Основы Вероучений, относителен в более глубоком богословском смысле. «Истинное и ясное выражение веры никогда не устраняет непохожесть ни на что другое Божьей тайны». В некотором смысле «истина абсолютна для Бога, но не для нас», и наше понимание истины и Бога всегда ограничено глубиной наших отношений с Богом. 23

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ В ЧАСТИ 3

ЧАСТЬ 1: http://adventism.pro/doctrines/mne-nuzhno-skorrektirovat-moi-vzglyady-po-nekotorym-voprosam-uroki-biblejskoj-konferentsii-1919-goda/

Денис Фортин, 26 декабря 2019 года

Перевод сообщества Прогрессивные Адвентисты

=========================================
https://spectrummagazine.org/views/2019/i-have-had-adjust-my-view-things-lessons-1919-bible-conference