Все говорят: Сатана, Сатана! В голове сразу получеловек-полунетопырь с черными крылами, рогатый и с копытами (с треснутым моноклем). С гнусной мордой. Откуда взялся этот образ? Откуда мы вообще знаем, что он существует – как нам внушают священнослужители и поэты?

Что мы знаем о Сатане? Что он был первым и лучшим творением Бога, что позавидовал Богу и взбунтовался на него. Что для европейского сознания он является олицетворением греха гордыни, матери всех грехов. Впрочем, низвергнутый с небес, он грешил лишь тем, что ввергал в грех других.

Данте сковывает его в девятом ледяном кругу Ада, где пребывают обманувшие доверие… Что явно противоречит Апокалипсису, а, главное, реальности, ибо и в таком скованном виде наш герой без труда действует в земном мире. Что мы можем легко наблюдать каждый день, включив телевизор.

«Познание Добра так связано и сплетено с познанием Зла, что при кажущемся сходстве их не просто разграничить, их труднее отделить друг от друга, чем те смешанные семена, которые было поручено Психее очистить и разобрать по сортам», – писал Джон Мильтон, автор знаменитой поэмы «Потерянный рай» с Сатаной в качестве главного героя. Поэмой огромной, скучной, дидактической, зато в ней мы находим попытку выразить психологию богоборца, первого «израиля» (как это переводится с иврита). Поэтому Творец вселенной удостаивается таких лестных характеристик, как «тиран», «свирепый мститель», «самодержавный деспот»…

Начало было положено, и с конца восемнадцатого века, с Гете, Сатана становится как бы невольным инструментом божественной воли, а потом и вовсе неожиданно приобретает орел мученика за свободу, романтического героя, отважившегося на безнадежную борьбу с косной абсолютной властью.

Пора выяснить его истинную природу, происхождение – да, собственно, подробнее узнать про сам бунт.

Для чего, естественно, откроем Библию.

Сатана Библии переводится с еврейского как «противник». Если верить Ветхому завету, он соблазняет Адама и Еву. Одновременно он дает им знания, то есть делает то же, что Прометей и любой культурный герой. Впрочем, тогда он Сатаной не назывался.

В «Числах» в еврейском тексте так назван ангел Господень, который вышел против Валаама (22, 22-32). Первый раз в привычном нам виде он появляется (в русском переводе Библии) в 1-й книге Паралипоменон. Тут имеется загадочная фраза: «И восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать исчисление Израильтян». Кто этот сатана – неясно. В параллельном месте во 2-й книге Царств тот же случай с исчислением израильтян звучит так: «Гнев Господень опять возгорелся на Израильтян, и возбудил он в них Давида сказать: пойди, исчисли Израиля и Иуду» (24, 1). В этом случае Сатана – просто гнев Господень на человека, некая персонификация божественного облома.

Под именем «диавола» он упоминается в Псалмах Давида (108, 6). Это греческое слово, обозначающее «обвинитель» или «клеветник», то бишь прокурор. Обвинителем Бога и судьей творения он выступает в Библии лишь один раз: в книге Иова. В малоканонической и поздней книге «Премудрости Соломона» сказано: «Бог создал человека для нетления и сделал его образом вечного бытия своего, но завистью диавола вошла в мир смерть…» (2, 23-24). И ничего больше.

Тут напрашивается сразу целый куст ассоциаций: иранский (персидский) дэв (в кодексе Ксеркса дэвы названы порождениями злой мысли и лжи), див у славян, дева у индусов, деус (то бишь «бог») у римлян. Прозвище Зевса – Дий (от индоевропейского deiuo – сияющее небо). Другое прозвище Дьявола – Люцифер, то есть сияющий бог утреней звезды, Денница.

Снова как «сатана» он появляется у пророка Захарии (3, 1-2), опять без комментариев, но как некая сила, противостоящая планам Творца.

Еще Сатана упомянут в так же неканоническом и явно позднем тексте книги Иисуса, сына Сирахова (21, 31). Хотя и здесь он – просто эпитет без всякого объяснения, образ для сравнения.

Денница упоминается у пророка Исаии (14, 12-15): «Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы». Но тут несомненно пророк подразумевает не Сатану, а Вавилон и конкретно – вавилонского царя: «Тот ли это человек (выделено мной), который колебал землю?..» (14, 16). И чтобы уже никто не сомневался – в числе вин этой денницы упомянута та, что он пленников своих не отпускал домой (14, 17). Кто эти пленники? – Израиль, естественно. И однако, именно это место постоянно используется для доказательства восстания и падения Сатаны.

С христианских времен есть традиция считать за Сатану, «Князя бесов» – Вельзевула, то бишь ветхозаветного бога филистимлян Ваала или Баал-Зебуба, «повелителя мух», к поклонению которому то и дело соблазнялись древние евреи (видимо потому, что жили на его, Ваала, «канонической территории», как называется это в РПЦ). Но в Ветхом Завете про это, опять же, ничего не написано.

Первый и последний раз под своим именем и так сказать лично Сатана предстает в книге Иова. Здесь он прокурор, клеветник и соблазнитель. И во всех этих качествах Господь его терпит, как терпит скандинавский Один – Локи.

Словом, в Ветхом Завете Сатана упоминается всего три раза и больше не появляется никак и ни под какими обличьями, даже как «лукавый». Ни о каком восстании его на Господа нет и помину. Ветхозаветного Яхве Сатана совершенно не волновал. Его настоящие противники – другие боги, то бишь боги других, враждебных, племен, которым хотели поклоняться израильтяне (во Второзаконии они названы «бесами» (32, 17)). В это время – он еще племенной бог еврейского народа (так и назывался: «Бог Израилев»), обслуживающий идею его, народа, избранности и легитимацию его права на чужие земли.

Некоторые толкователи относят факт малого упоминания Сатаны в Ветхом Завете боязнью дуализма (чьей боязнью, переписчиков?), поклонения двум разным божествам: злому и доброму.

Зато в христианстве дуализм зацвел в полный рост, хотя авторы Нового Завета не устают утверждать, что Сатана будет побежден Господом. Но даже за этими амбициозными утверждениями прослеживается, что космический бой за мироздание – это бой равных. Пусть откуда-то известно, кто в этой войне победит.

Александр Вяльцев

https://pessimist-v.livejournal.com/18137.html