ДЕНЬ И ЧАС

Были ли дни творения были обыкновенными двадцатичетырехчасовыми днями?

Боюсь, уже сама такая постановка вопроса лишает нас возможности дать правильный ответ. Дни творения по определению не могли быть обыкновенными. И, также по определению, не могли не быть двадцатичетырехчасовыми.

Посудите сами: можно ли называть «обыкновенным» день, когда все процессы абсолютно противоположны тем, которые мы наблюдаем в нынешнем мире, уже сотворенном и уже попавшем в рабство тлению? Когда еще не действовали ни первое, ни второе начала термодинамики, когда все сущее возникало «из ничего», и вместо естественного распада царило сверхъестественное сотворение?

Наши, из падшего мира, представления просто не применимы к тем условиям. Даже нынешние методы измерения времени основаны на процессах распада (роста энтропии) – ослабление завода пружины, разряд батарейки, понижение уровня воды или песка и проч. Если бы мы попытались хронометрировать процессы сотворения существующими сейчас методами, получали абсурдные отрицательные значения!

С другой стороны, что такое час? Это – 1/24 доля суток, таково его исходное определение. День просто не может не быть двадцатичетырехчасовым, подобно тому, как торт не может состоять из трех или пяти половинок. Половин только две – иначе это не половины. И часов в сутках двадцать четыре по определению, иначе это не час. Как только мы утверждаем, что день может быть не двадцатичетырехчасовым, мы предполагаем существование некоего иного способа измерения времени, в котором не день является основой единицей, а час – производной от нее, а наоборот.

Для возможности точного измерения более коротких интервалов времени мы сегодня пользуемся атомными часами. Это весьма удобно. Но можем ли мы основывать на них абсолютный стандарт времени? Ведь атомные процессы, лежащие в основе их работы, никоим образом не связаны с гравитационными процессами планетарного обращения. Сообщения службы времени о внесении очередных изменений в «эталон» – прекрасное тому свидетельство. Так что длительность процессов прошлого, оцениваемая по атомным часам, вовсе не обязательно соответствует тоем же периодам времени, которое авторы хроник определяли «по солнышку», и стандарт которого задан в Писании.

В любом случае, дни творения однозначно не были обыкновенными, и однозначно были двадцатичетырехчасовыми. Но, тоже совершенно однозначно, они были днями, а не месяцами, годами или тысячелетиями (не десятками, не сотнями, не тысячами и, тем более, не миллионами дней).

Сергей Головин