Термин «библиолатрия» был введен для обозначения крайней, идеализированной и преувеличенной убежденности в авторитете Библии. Скрытая насмешка здесь видна сразу – этот термин этимологически близок слову «идололатрия» — идолослужение. Вот что писал о библиолатрии Лопухин:«Основной догмат протестантизма есть исключительный авторитет Библии, истолковываемый каждым по тому внутреннему озарению, которое сообщает ему Дух Святой. Все древние реформаторы единогласно признавали в св. Писании божественную книгу, пришедшую с неба для откровения людям их обязанностей в отношении к Творцу и себе подобным, непогрешимым правилом веры и нравственности. Для истинного протестанта Библия была все. Он считал ее, по выражению Гегеля, как бы оплотом свободы мысли. Между ним и Богом не было ничего, кроме нее. Помимо собственного сознания, никакой другой авторитет ни в настоящем, ни в прошедшем не в праве объяснять Слова Божия.

Предание не имеет никакого значения для объяснения священной книги. Она достаточна сама по себе, никто не имеет права ни ограничивать, ни устанавливать ее смысла; она для него есть единственное предание, единственный авторитет, единственный священник, единственный учитель. Вот сущность реформации, та общая связь, которая с самого начала соединяла между собою первых родоначальников реформации.

Со времени своего отделения от римско-католической церкви, протестанты очень ясно изложили эти начала в знаменитом протесте против второго Шпейрского сейма (1529 г.), — протесте, от которого ведет самое свое название протестантизм. Там они провозглашали следующие начала: Библия не должна быть истолковываема преданием, но только сама собой; авторитет Библии выше авторитета соборов и церкви. Эти начала долгое время пользовались единодушным признанием в протестантизме, несмотря на разъединяющее влияние свободного исследования. Правда, разъединение скоро началось и привело к происхождению многочисленных сект. Но, несмотря на эти несогласия и эти внутренние разделения, исключительный авторитет Библии не только не уменьшался, а постоянно возрастал и увеличивался именно вследствие необходимости иметь какой-нибудь пункт единения против общего врага, — римского католицизма.

Вследствие этого протестанты по необходимости пришли к преувеличениям и крайностям в отношении учения о боговдохновенности. Не ограничиваясь исповеданием вербальной боговдохновенности, по которой считалось открытым свыше каждое слово Св. Писания, протестанты отрицали, как еще и теперь отрицают некоторые наиболее строгие из них, — возможность даже какого-либо случайного изменения, какой-либо случайной перемены в цифрах, какой-либо погрешности со стороны переписчика в первоначальном подлинном тексте священных книг. Это именно и есть то, что наиболее свободомыслящие из протестантов теперь называют «библиолатрией».

«Это старание опереться на Библию, говорит один из них, было инстинктивным результатом того крестового похода, который поднят был против предания, поддерживавшегося Римом. Библия заменила церковь… Библия снабжена была такими атрибутами, которые, без сомнения, не легко было оправдать. Проповедывалось учение, что она совершенна, не имеет ничего неясного, понятна для всех и содержит все, что необходимо для спасения. Лютер заявил, что Св. Писание не может обманываться, и что говорить, будто Св. Писание темно, значит обнаруживать нечестие и богохульство». Библия скоро сделалась своего рода «бумажным папой» и, как римский первосвященник, явилась представительницей Бога и Христа. Суровый ортодокс Калон утверждал, что св. писатели при написании священных книг участвовали только своими устами и своей рукой… В начале XVIII столетия Георгий Ниче, суперинтендент Готский, составил сочинение под многознаменательным в этом отношении заглавием: «Св. Писание — есть ли оно сам Бог или творение?» И в виду того, до какой библиолатрии может доходить протестант, отнюдь не будет удивительно, как один жалкий дикарь, видя проходящего протестантского миссионера с Библией под мышкой, вскричал: «вот Бог этого человека, и какой Бог! он носит Его в своем кармане, между тем как наши боги находятся в наших марах» (храмы полинезийских божеств).»

Это описание может кого-то покоробить, но нужно согласиться, что оно справедливо. Библиолатрия действительно распространена среди протестантов (а также и среди представителей других направлений в христианстве) и очень многие члены церкви ей подвержены. Я сам делаю вывод, что человек страдает библиолатрией, когда в его христианской жизни появляются следующие моменты:

—  Человек восторженно говорит о Библии, утверждает, что она выражает всю полноту истины, открывает спасительные пути, наделяет человека счастьем и радостью, но так и не прочел ее целиком. Сотни страниц Библии никогда не были открыты, а все познание Библии ограничилось прочтением Евангелий, Притч, Екклесиаста, Псалмов, послания Иакова, нескольких «любимых» книг и беглым знакомством с новозаветными писаниями.

— Человек знакомится с учением Библии не напрямую из Библии, а путем изучения тоненьких книжек с громкими названиями, вроде «Удивительные открытия восхитительных истин» и всерьез верит, что учение Библии – это и есть эти книжицы.

— Заканчивая читать какое-нибудь послание Павла, не может вспомнить, о чем говорилось в начале послания. То есть, читает чисто механически, только ради самого факта чтения.

— Не понимает, что Библия не состоит из текстов, из которых можно складывать мозаику для получения нужной картинки.
Верит в безупречность и непогрешимость того издания Библии, к которому он привык.

К сожалению, библиолатрия многими до сих пор не воспринимается как явное зло. В некоторых религиозных организациях библиолатрия даже возведена в ранг идеала отношения к Библии. На это есть свои причины: дело в том, что при таком подходе человек приобретает лишь восторженное отношение к Библии (потому что так принято) и не испытывает потребности к ее изучению, боясь оскорбить ее критическим подходом. И тогда очень легко подменить учение Библии учением организации. Собственно, библиолатрия является причиной того, что целый ряд церквей заявляет, что их учение полностью соответствует Библии, при том, что их учения в некоторых принципиальных моментах диаметрально противоположны.Искушение библиолатрией тяжелее всего преодолеть неофиту. Возможно, в первые месяцы знакомства с Библией человек и не ощущает потребности в более сложных методологических подходах, чем те, которыми пользуются библиолатристы. Но если в определенный момент он начинает чувствовать, что процесс познания Библии для него остановился, нужно подумать – не стала ли причиной этому библиолатрия. Церковное учение он уже изучил вдоль и поперек, а те слои библейского материала, которые в церковных книжках обычно далеко обходят вниманием, так и остались для него недоступными.

Итак, библиолатрия опасна тем, что она может создать видимость библейской основы для церковных заблуждений и тем, что она не позволяет верующему продвинуться в изучении Библии за рамки неофитских познаний.

Комлев Алексей