#степанов #евангелие_адвентизма #евангелие_благодати #доктрины_асд

УНИКАЛЬНОСТЬ СОТЕРИОЛОГИЧЕСКОЙ ПОЗИЦИИ ЦЕРКВИ АСД

К моему большому сожалению, я лично слишком долго пробирался сквозь «уникальность сотериологической позиции» Адвентизма к ЕВАНГЕЛИЮ БЛАГОДАТИ, без которого я и многие мои сотрудники не только не давали бедным грешникам уверенности в спасении через Крест Иисуса, но и делали из них приверженцев идеологии, которой свойственно смотреть на благодать Бога с большим подозрением.

По сей день даже в публичных выступлениях часть нашего конфессионального истеблишмента почитает за честь произносить слова «БЛАГОДАТЬ» и «АЛЛИЛУЙЯ» с насмешкой и кривлянием в контексте мнимой вседозволенности, которая якобы скрывается за этими «харизматическими» терминами.

Отдельным представителям данного сословия почему-то представляется, что уверенность в спасении, которую приносит благодать, чрезвычайно вредит христианскому освящению, дескать, если ты уже спасён, то зачем же тогда стараться жить свято? А потому, как кажется, чем больше у верующих опасностей потерять Вечность, тем святее будет их жизнь… Тоска и только…

Отсюда, как мне кажется, и прозвучавшие на вышеупомянутом заседании специального комитета обвинения в мой адрес в том, что благодать, дескать, довела Церковь «У ПОТОКА БЛАГОДАТИ» до того, что у нас уже есть и браки с неверующими, и даже, видите ли, – настоящая беременность… Как будто этого никогда не случалось в общинах, где проповедовалась «уникальность сотериологической позиции» Адвентизма.

А я, братья дорогие, всего лишь стремлюсь к тому, чтобы Церковь «У ПОТОКА БЛАГОДАТИ», а равно и все наши общины представляли собою ТАКОЕ МЕСТО, где не только Бог пребывает, но и все люди могут безопасно возрастать в этом Боге, не боясь быть осужденными за свои ошибки. Такое время обязательно наступит, и в Адвентизме непременно будет множество общин, которые откажутся от осуждения, потому что будут сосредоточены на чудесной благодати Бога, а не на своей «чокнутой» безупречности.

Опасаюсь только того, отцы дорогие, что на десятки лет может быть сокрыто от нас то, что не принадлежность к некоему «остатку» и не дисциплинарные меры, а «только милость Креста искореняет грех и иссушает все его ветви». Да и может ли страх потери спасения привести верующего к настоящему послушанию? Может ли неопределённость в отношении вечной участи уверовавшего принести истинный плод святости? Лично я твёрдо уверен, что НЕТ!

Не «Церковь Остатка», но Крест Голгофы навсегда останется центром новозаветной веры! Эта истина не требует никаких сложных богословских конструкций, она предельно проста и доступна даже ребёнку. Она заключается в том, что я (как и все до единого на нашей планете) крайне испорчен по природе, виновен во многом и совсем непригоден для Небес, но милосердный Бог больше не смотрит на меня как на испорченного и виновного, потому что вина всякого моего греха уже была понесена и более чем достаточно оплачена моим драгоценным Заместителем – Христом! Моё наказание уже понесено в полной мере, а потому – МОЕЙ ВИНЫ БОЛЬШЕ НЕТ! Всякий уверовавший в это – и есть Церковь (часть Тела Христова), где бы он ни находился!

В ту минуту, когда Иисус был осужден и казнён, я был оправдан и принят Богом! Чумазый бродяга – Александр Степанов – стал царским сыном, и этого уже никому не изменить! Это о каждом, кто верует! Это и есть Евангелие! Оно и преображает сердце грешника…

Да, братья дорогие, я действительно подверг ревизии лишь собственные взгляды, но правда и в том, что всюду в наших общинах невооружённым взглядом видна проблема метания нашего народа между евангельской радостью и тревожной пеленой сомнений.

С одной стороны, мы хором восклицаем: «Спасён! Спасён! Навеки спасён я Тобой!», а с другой – говорим, что «никто и никогда не должен быть научен говорить или думать, что он спасён»… Да и как же человек может знать, что он спасён, если он не имеет уверенности в том, что его имя уже прозвучало на «следственном суде», да если и прозвучало, ещё не факт, что его грехи заглажены… Простите, святые, но сие – тоскливое и противоречивое рабство!

Как бы там ни было, Бог точно не хотел видеть нас боящимися рассуждать. Вера в исключительность моей конфессии и в уникальность её воззрений (особенно сотериологических) – сильнейшее средство для того, чтобы жить и не верить в удивительные плоды Голгофы!

Я не случайно напомнил некоторым из читающих эти строки, что в недалёком прошлом на наших общественных мероприятиях и в индивидуальной подготовке людей ко крещению мы обыкновенно процентов 75 нашего «благовестия» тратили на то, чтобы рассказывать людям о том, как неправы все христиане вокруг нас, и как безупречно правы и насколько ясно предсказаны в апокалиптике мы – «избранный» народ Творца.

Проблема притязаний нашего движения на исключительность не нова, ибо на все Божьи замыслы люди всегда накладывали отпечаток человеческого фактора. Это, как кажется, никогда не смущало Бога. Реформаторы, например, были полны всякого рода заблуждений, но Бог удивительным образом использовал их для восстановления утраченного веками благовестия о Распятом.

Лютер верил в крещение младенцев, Кальвин – в предопределение, оба они верили в необходимость союза Церкви и государства, на совести Кальвина – сожжение испанского богослова Мигеля Сервета. Однако эти люди были исцеляемы Богом и широко применены Им в святом деле. А потому и наши «уникальные» взгляды Бог обязательно исправит, и непременно исцелит все раны нашей конфессиональной истории…

Александр Степанов «О гарантиях креста»