Было время, когда церковь пространственно почти совпадала с границами известного тогда мира. Церковь чувствовала себя дома по всей «экумене», на «всей населенной Земле». Некоторое время вполне могло казаться, что весь мир стал христианским.

В этой географической перспективе было легко сформулировать аксиому типа «вне церкви нет спасения». Предполагалось, что практически чуть ли не каждый человек соприкасался в своей жизни с христианской вестью. Поэтому слова «кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк 16:16) считались без каких либо оговорок применимыми ко всему некрещеному человечеству.

При этом церковь тогда была еще нерасколотой (не учитывая мелкие ереси). Немногие люди, жившие «на границе Земли», не воспринимались как проблема. Кто не верил во Христа (подобно иудеям, язычникам, а позднее магометанам), тот, как считалось, проявлял злую волю.

Поэтому аксиома воспринималась буквально. Предполагалось, что не только все оставшиеся вне церкви язычники, но и все иудеи, еретики и схизматики низвергнутся в ад. Однако уже по ходу развития вероучения даже в древней церкви стала осознаваться опасность такой негативной формулировки.

Нужно было накопить огромный исторический опыт, открыв невиданные доселе континенты с цивилизованными и нравственно развитыми народами, чтобы произошел прорыв в сознании христиан. Однако мало было просто узнать о существовании земель и народов за пределами церкви (об этом знали еще в Средние века): требовалось также проявить к ним положительный интерес.

Все более осознавалось значение того, что мир, «экумена» не совпадает со странами средиземноморского бассейна и прилегающими к ним землями. Все более осознавался факт, что не только какая-то деноминация, но и все христианство в перспективе истории человечества всех континентов и всех тысячелетий явно представляет собой мизерное меньшинство.

Новая ситуация необходимым образом должна была привести к медленной перемене курса богословия в направлении, противоположном устаревшей аксиоме; однако это был длительный процесс. В католической церкви на Втором Ватиканском соборе настойчиво подтвердили возможность спасения не только схизматиков, еретиков и иудеев, но и всех не–христиан и даже добросовестных атеистов!

Теперь христиане уже не знали наверняка, как им следует понимать слова «вне церкви нет спасения». С одной стороны, они были обязаны говорить «вне церкви нет спасения», а с другой стороны, приходилось утверждать, что «вне церкви есть спасение». Так есть спасение вне церкви или его там нет? Честно на этот вопрос можно ответить лишь «да» или «нет», но ни «да» ни «нет» не прозвучало в ответ.

Как выход, и евангелические, и католические богословы предпочитали бегство в сферу невидимой церкви. С помощью богословской уловки понятие церкви расширялось столь значительно, что место теперь находилось не только для христиан, но и для всех добросовестных язычников.

Расширять понятие «церковь» подобным образом представляется необоснованным по следующим соображениям.

1. Это противоречит пониманию церкви в Новом Завете, а также сформированной на базе Писания христианской традиции. Основополагающими для понятия церкви Христовой являются ясно выраженная вера во Христа, Его исповедание.

2. Такое понимание церкви вовсе не нужно для того, чтобы считать возможным спасение и нехристиан тоже.

3. Такое понимание церкви делает излишне трудной для христианских миссионеров проповедь необходимости вхождения в церковь, если они должны одновременно утверждать, что все благонамеренные люди уже и так находятся в церкви.

4. Такое понимание церкви может быть по справедливости отвергнуто мыслящими нехристианами как чисто богословская конструкция и спекуляция. Ведь они определенно и по собственной воле не хотят быть членами церкви Христовой, а христиане исподтишка приписывают им бессознательную «тоску» по церкви и присоединяют их против их воли и их конкретного «согласия» к церкви.

Ханс Кюнг «Церковь»