#созависимость #стокгольмский_синдром #отношения_в_церкви #роль_жертвы

РОЛЬ ЖЕРТВЫ ВО ВНУТРИЦЕРКОВНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

Если человек упорствует в признании всемогущества своего «мучителя» в церкви, мы можем предположить, что мы имеем дело с созависимостью. Созависимые отношения — отдельная большая тема, но тут в первую очередь хотелось бы отметить, что содержание этих отношений не имеет ничего общего с теми словами, которые говорятся, и с теми формами, в которые это облекается.

«Жертва» и «мучитель» получают в них свои вторичные выгоды, находя оправдания и деструктивной ситуации, и своим действиям в ней. Преследователь может сам стать жертвой — в тех же или в других отношениях.

Например, воспринимаем архиерея как преследователя, а себя, соответственно, как жертву — а жертвой быть удобно, это же можно ни за что не отвечать, все свои невзгоды и неудачи списать на злодея, который меня преследует, и найти спасателя — и таких находится много, и среди братии, и среди прихожан (которым тоже нравится крутиться в созависимых отношениях — в церкви, к сожалению, это очень распространено). Выгода спасателя — это чувство собственной значимости, и возможность не заниматься своими делами, пока занимаешься чужими («Отстаньте с хозяйством — я тут несправедливо обиженных утешаю, занимаюсь благородным возвышенным делом»). И для психологов, и для священников это — профессиональный риск, нас в роль «спасателя» постоянно затягивают — мы должны это очень четко отслеживать и никогда в ней не оказываться.

И единственный способ перестать быть жертвой — это выйти из созависимых отношений, перестать ощущать себя жертвой, перестать играть в эту игру. Потому что жертва, если её очень долго не мучают, может сама провоцировать агрессию — чтобы подтвердить свою «картину мира». И первый шаг к выходу из созависимых отношений — это осознать их в себе.

Для состояния созависимости типичны:

заблуждение, отрицание, самообман;
компульсивные действия;
«замороженные» чувства;
низкая самооценка, ненависть к себе, чувство вины;
подавляемый гнев, неконтролируемая агрессия;
давление и контроль за другим человеком, навязчивая помощь;
сосредоточенность на других, игнорирование своих потребностей, психосоматические заболевания;
проблемы общения, проблемы в интимной жизни, замкнутость, депрессивное поведение.
— как видите, симптомы очень похожи на те жалобы, с которых начиналась эта статья: созависимость стала обыденным фоном церковной жизни как для многих клириков, так и для мирян.

Ненависть к себе и чувство вины — это очень характерно, потому что мы — люди церковные. Мы это несем на исповедь, получая обличение в гордыне и самомнении — а иногда и не на исповедь, а тот же владыка «вразумляет» по-своему — и у него могут быть разные мотивы, включая и те же созависимые отношения, потому что никто от них застрахован.

Подавляемый гнев, неконтролируемая агрессия — это узнаваемое «как я его ненавижу, но сделать ничего не могу». Но без конца мы агрессию подавлять не можем — она на кого-то выливается, и чаще всего — на нижестоящих. Так запускается эта порочная цепочка, которую надо разорвать на себе самом.

Навязчивая помощь и сосредоточенность на других, игнорирование своих потребностей — это уже переход к роли спасателя.

Наконец, психосоматика грозит всем в созависимых отношениях.

Созависимость заставляет нас прокручивать в этом треугольнике совершенно бешеную энергию, отнимая её у своей подлинной жизни, в процессе получая некое сомнительное удовольствие садо-мазохистского толка от этих отношений. И если к садо-мазохизму вы не склонны — значит, надо выходить из этой схемы отношений.

Второе, что может случиться в результате «демонизации» — это идентификация с агрессором, известная также как стокгольмский синдром.

Стокгольмский синдром — психологическое состояние, при котором потенциальная жертва, вначале испытывающая чувство страха и ненависти к своему мучителю, спустя некоторое время начинает ему симпатизировать или даже отождествлять себя с ним.

Сочувствует своим «агрессорам»,
Оправдывает их действия,
Отождествляет себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели.

С одной стороны, это парадокс, но это — защитная реакция человеческой психики на постоянный очень жесткий прессинг: чтобы не сойти с ума, человек оправдывает ту ситуацию, в которой он оказался. Механизм психологической защиты основан на надежде жертвы, что агрессор проявит снисхождение при условии безоговорочного выполнения всех его требований. Поэтому пленник старается продемонстрировать послушание, логически оправдать действия захватчика, вызвать его одобрение и покровительство.

К сожалению, в Церкви мы это тоже порой наблюдаем — например, любая семья, в которой муж пьет, бьет, калечит, а жена его оправдывает — это тоже проявление «стокгольмского синдрома». Равно как и отношения на приходе или в епархии, в которых насилие со стороны вышестоящих оправдывается идеей «с нами иначе нельзя» или «он имеет священное право распоряжаться нашими жизнями», «я считаю кого-то агрессором, но я его оправдываю и поддерживаю, и если я буду хорошо это делать, то стану таким же как он, получу его силу — я себя с ним отождествляю».

Наталья Скуратовская