Поезжайте в этом году в Германию, и вы обязательно увидите угрюмый портрет Мартина Лютера с оплывшим лицом. Более 1000 мероприятий в 100 местах – вся страна отмечает 500-ую годовщину со дня, когда, по преданию, известный монах прибил к дверям церкви в Виттенберге свои «95 тезисов». Он положил начало разделению в христианстве, которое навсегда изменило не только Германию, но и весь мир.

Сегодня у себя на родине Лютер важен, преимущественно, не по богословским причинам. После долгих лет секуляризации, не говоря уже о десятилетиях официального атеизма на посткоммунистическом востоке страны, включая Виттенберг, немцы не особенно религиозны. Однако Реформация – это не только о Боге. Она изменила немецкий язык, менталитет и образ жизни. Страну столетиями раздирала кровавая конфессиональная борьба. Сегодня протестанты и католики составляют по 30% населения, но в 19 веке, после объединения Германии, культурные войны выиграло лютеранство. «Большинство из того, что было типично протестантским, сегодня мы считаем типично немецким», — говорит Кристина Эйхель (Christine Eichel), автор книги о влиянии Лютера «Дойчланд, Лютерланд» (“Deutschland, Lutherland”).

Начните с эстетики. Для Лютера этот вопрос, как и всё прочее, был серьёзным. Он верил, что спасение гарантировано христианам через Иисуса Христа, но у них есть обязанность жить таким образом, чтобы заслуживать его. А показная роскошь – это то, что непозволительно отвлекает от аскетизма, необходимого для испытания собственной совести. Подобная сдержанность прослеживается в архитектурном стиле начала 20-го века Баухауз и даже в стиле мебели IKEA (в лютеранской Швеции). Её можно увидеть в скромности одежды, рабочего интерьера и кулинарных предпочтений Ангелы Меркель, дочери лютеранского пастора, и Йоахима Гаука, немецкого президента и бывшего пастора. Во время визита в Париж они оба могут позволить себе приобщиться к французской правительственной роскоши, но в Берлине подобное невозможно.

Неприязнь к визуальным декоративным элементам испытывал не только Лютер, но и другие протестантские реформаторы. Однако, в отличие от них, Лютер по-другому видел роль музыки. Швейцарские протестанты Жан Кальвин и Ульрих Цвингли считали музыку чувственным искушением и относились к ней предосудительно. Но для Лютера музыка была богодухновенным оружием против дьявола. Он хотел, чтобы верующие вместе пели – и в церкви, и дома, на немецком языке, под инструментальное сопровождение. Сегодня в Германии 130 оркестров, финансируемых государством, — больше, чем где-либо в мире. И на концерты до сих пор ходят как на проповеди, с угрюмым и серьёзным видом.

Наследие Лютера можно увидеть и в том факте, что Германия, 17-ая по численности населения страна в мире, имеет второй по размеру, после Америки, рынок книг. Переведя Библию на немецкий, Лютер желал, чтобы каждый человек, мужчина или женщина, богатый или бедный, читали её. Сначала протестанты стали более образованными, чем католики, а в итоге — все немцы стали читающей нацией.

Наконец, известный тезис связывает с Лютером отношение немцев к деньгам. Согласно ему, католики, привыкшие к исповеди и отпущению грехов, склонны влезать в долги (нем. «Shulden» происходит от корня «Schuld», «вина»), тогда как протестанты считают моральным долгом экономию. Справедливый или нет, этот аргумент, похоже, использовался в странах южной Европы, преимущественно, католических и православных, когда правоверный лютеранин, министр финансов Германии Вольфганг Шойбле, учил их, как пережить еврокризис с помощью жёсткой экономии.

Однако в вопросе денег Лютер также отличался от других реформаторов. Когда в 1904 году Макс Вебер писал о протестантской рабочей этике, он имел в виду кальвинизм и родственный ему американский пуританизм. Кальвин считал способность человека разбогатеть признаком того, что Бог предопределил его ко спасению. Для Лютера христиане уже были спасены, поэтому ориентироваться на богатство сомнительно. Вместо того, чтобы накапливать его, христианам следует работать для своей общины, а не для себя. Так, работа (Beruf) стала призванием (Berufung). Цель – не прибыль, а её перераспределение. Согласно Герхарду Вегнеру, профессору теологии, такой «лютеранский социализм» находит светское выражение в государствах всеобщего благосостояния – Германии и скандинавских странах.

Кристина Эйхель отмечает, что «вживлённое» наследие Лютера проявляется в неожиданных местах. Немцы, по сравнению с другими, особенно лютеране, покупают больше страховок на случай смерти и меньше акций: Лютер не верил, что можно зарабатывать деньги и при этом не работать. Они повсюду требуют добросовестного соблюдения правил и порядка. Они фанатично разделяют мусор по цвету стекла и являются мировыми чемпионами по переработке отходов (65% всех отходов), легко отодвигая южнокорейцев на второе место.

«Я не таков, как прочие люди»

Помимо этого, Лютера обвиняют в некоторых негативных качествах, которые приписывают немцам. Он был убеждённым антисемитом, за что его соотечественники заплатили огромную цену (причиной болезни, от которой он в итоге умер, Лютер считал то, его сглазили евреи). Легендарную немецкую покорность властям объясняют лютеровским настойчивым разделением духовной и светской власти, что использовали дворяне его времени для подавления крестьянских восстаний. Хотя сам Лютер и любил посмеяться от души, он оказался среди основоположников весьма пресного и нравоучительного стиля ведения немецких общественных дискуссий. Сегодня немцы и сами жалуются на свою национальную традицию ораторского морализаторства.

Из-за такого жёсткого морализма с немцами сложно иметь дело, особенно, в Брюсселе, где проблемы ЕС требуют готовности закрывать глаза на мелких нарушителей. Но есть нечто похуже, чем подчёркнутая нравственность. На лютеранскую Германию в течение 500 лет, кроме всего прочего, влияет глобализация. Сегодня в Германии есть не только фанатичные аскеты, но и кто угодно, начиная от хипстеров с их культурой потребления и заканчивая медитирующими йогами. Увеличивающееся мусульманское население толкает страну в сторону нового вида религиозного плюрализма. Сама Кристина Эйхель считает немецкие церкви «слишком серьёзными» и посещает общину, возглавляемую афро-американским евангельским проповедником. И пусть минусом для Германии с её лютеранским наследием и является сложность в принятии и адаптации альтернативных стилей жизни, но похоже, что немцы и с этим справятся.

Источник: How Martin Luther has shaped Germany for half a millennium, The Economist https://www.economist.com/news/europe/21713843-500th-anniversary-95-theses-finds-country-moralistic-ever-how-martin-luther-has

Перевод: Anna Kushnaryova специально для Misanthropic Church #R500 #Р500

ОРИГИНАЛ: Misanthropic Church, https://www.facebook.com/MisanthropicChurch/posts/1390977147611837:0