Христос не создавал ни социальных институтов, ни организаций. Неверно даже сказать, что Он «основал» Церковь. Он призвал Петра, Иакова, Иоанна… Затем отобрал из всех учеников Двенадцать самых близких и доверенных – мы не знаем, по каким причинам, но это объединение напоминало скорее семью, дружеский круг. Затем появились еще Семьдесят. Пошли расходящиеся все дальше и дальше круги… Иерархии в собственном смысле мы здесь не видим – скорее, личный авторитет того или иного ученика, определявшийся степенью его близости к Учителю (потрясающая и всем известная подмена случилась в истории, когда этот сугубо личный духовный авторитет стал интерпретироваться как институциональное, иерархическое превосходство, подаваемое священным саном – примеры называть не будем: здесь произошло смешение двух разных парадигм: евангельского ученичества и иерархического священства).

«Организационными» можно назвать, пожалуй, лишь следующие элементы апостольского общения:

— Иисус посылает учеников по двое (Мк 6:7; Лк 10:1);
— Иисус завещает на все времена главный принцип церковного управления: кто хочет быть большим, пусть будет всем слугой (Мк 10:43);
— Евхаристия: собрание общины, возглавляемое предстоящим: епископом или пресвитером.

И в конце Евангелия, уходя, Христос заповедует: будьте вместе (ср. Лк 24:49). Совершенно очевидно, что первоначальная Церковь восприняла это как жизненный принцип, относящийся ко всему ее бытию, а не только к конкретным обстоятельствам («будьте в Иерусалиме, пока не исполнитесь силой свыше»). Не случайно в Деяниях подчеркивается, что ученики были «единодушно вместе», когда пришел Дух Святой (Деян 2:1), что новообращенные «постоянно пребывали в общении» (Деян 2:42). А общность имущества – лишь конкретная, характерная только для Иерусалимской общины, форма выражения церковного единства. Причем эта общность, вероятно, не вполне обеспечивала иерусалимских «нищих» (Гал 2:10), если благотворительный сбор в их пользу собирали, к примеру, все Павловы общины Средиземноморья, и этой проблеме посвящено немало строк в его Посланиях (2 Кор 9 – вся глава).

Церковь, вышедшая из эпохи гонений, Церковь легализованная, Церковь государственная, Церковь, в которую влились толпы людей с разнообразными мотивами для своего обращения – разумеется, потеряла человеческое, психологическое единство, неизбежно связанное с определенными границами общины.

На протяжении всей последующей христианской истории предпринимались попытки духовно вернуться к «общению», общинности и единству Апостольского века. Монашеские общежития и (на Западе) ордена, ереси, народные религиозные (в т. ч. предреформационные) движения, движения «пробуждения» внутри уже ставших традиционными протестантских конфессий…

Сегодня «исторические» Церкви во многом существуют как организации, оказывающие религиозные услуги обществу. И люди, стремящиеся к реальному, видимому общению, снова возвращаются к попыткам созидать общины. Порой они стремятся буквально повторить формы евхаристической и общинной жизни, свойственные ранней Церкви.

Но тут неизбежно возникает опасность деления на «своих» и «чужих», а, следовательно – опасность самоизоляции, закрытости, элитарности и в конечном итоге коллективной прелести. Ведь «прелесть» и есть предельная форма гордой самоизоляции, она и ощущается (особенно людьми, не вовлеченными в такого типа общины) как определенная духовная атмосфера, она имеет узнаваемый «душок». Эта опасность настолько укоренена в самой психологии человека, что лично я не знаю, существуют ли они вообще в природе – христианские общины, сознательно несущие флаг общинной жизни, как идеи, и при этом полностью избежавшие такой вот «прелести»… Я таких не видел.

И ведь все можно как бы подтвердить Писанием. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин 13:35). «Посмотрите, как они друг друга любят!». Но вопрос: если эта любовь только «между собой», а всех прочих держит на дистанции, то Христова ли эта любовь? Может ли Божья любовь локализовываться только между своими и не изливаться на всякого ближнего, т. е. того, кто сейчас передо мной? При этом очевидно, что община совсем без границ, размытая, где никто ни за кого не ответственен – это просто тусовка. Как тут пройти между Сциллой и Харибдой? У меня нет ответа…