Спросили как-то фарисеи Иисуса: «Насколько серьезно стоит относиться к Закону Моисееву?» «Оно вам надо?, – отвечал Тот, – давайте-ка я вам лучше про устройство загробного мира расскажу».

Не помните такого из Библии? Я тоже не помню. Но добрая половина толкующих повествование Иисуса о богаче и Лазаре делает это, будто контекст данной притчи именно таков. Порой даже топографическую карту царства мертвых рисуют: вот здесь, мол, ад, а поодаль и несколько выше – «лоно авраамово», место пребывания усопших праведников. Далее могут даже быть приведены извлеченные, якобы, из рассказа абсолютно достоверные сведения о температурном режиме адского пламени и о параметрах разделительной пропасти – достаточно широкой, чтобы невозможно было преодолеть ее в том или ином направлении, но при этом позволяющей поддерживать диалог.

Для пущей убедительности стало традицией добавлять, что, мол, и не притча это вовсе, а реальные события. Иисус же не предупреждает, что эта история – притча? И, к тому же, одному из действующих лиц присвоено имя – Лазарь. Что ж, звучит впечатляюще – есть о чем подумать лингвистам. Ведь в дошедшей до нас поздней версии «Сказки про репку» у одного из ее персонажей тоже имя появилось – Жучка. А значит и не сказка это более, а сельскохозяйственная хроника. Что же до определения жанра, то в Писании есть и другие притчи, рассказанные «без предупреждения» (в частности – притча о неверном управителе, предшествующая данной). Иисус был достаточно высокого мнения о Своих учениках – считал, что они в состоянии догадаться, что для них важнее – осведомленность в сюжете истории или практические выводы, из нее извлекаемые.

Для правильного истолкования притчи в первую очередь следует обратить внимание на то, по какому поводу она была приведена, и какой вывод из нее извлекается. Для понимания деталей немаловажно принимать в расчет, как они соотносятся с контекстом, в котором она была рассказана. Ну и, наконец, если мы сталкиваемся с чем-то непонятным, следует посмотреть – не говорится ли где-либо в Писании о том же более ясным образом?

Пожалуй, самая загадочная для незнакомого с культурой того времени читателя деталь притчи – «лоно авраамово», на которое отнесен был нищий ангелами после смерти. «Лоно» значит грудь, и если грудь Авраама – место пребывания всех праведников, праотцу не позавидуешь. Чтобы понять, что же означало это выражение, оказаться на чьем-либо лоне, стоит вспомнить, как устраивались в те времена пиры. Наиболее почетными были места по левую и по правую руку от хозяина, устраивающего пир. Пирующие ели не сидя, а лежа – возлежали, опираясь на левую руку, а пищу брали правой. Таким образом, голова того, кто находился на самом почетном месте, по правую руку от хозяина, оказывалась на уровне его груди – он возлежал на лоне (у груди) главенствующего. Именно такую формулировку мы и находим в описании Тайной вечери, когда один из учеников возлежал у груди Иисуса (От Иоанна 13:23). Что же это за пир, возглавляемый самим Авраамом?

Иисус рассказывает историю о богаче и нищем фарисеям, «которые были сребролюбивы» (От Луки 16:14), и фабула ее проста: участь человека в вечности не зависит от изобилия имения его. Тот, кто на земле почитал за удачу напитаться крошками, падающими со стола богача, после смерти попадает на пир – образ Царства Небесного. Причем, на самое почетное место – по правую руку от Авраама, главы этого пира. Тот же, кто «одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно» оказывается в месте вечного мучения.

Но это – побочная деталь, «бонус» вопрошающим. Суть же притчи в ином. В связи с чем Иисус рассказывает ее? Дискуссия с фарисеями возникла по поводу Закона и, в частности, развода (см. От Луки 16:18, подробнее суть этой дискуссии приводится у Матфея в 19:3-9). И потому Он начинает ее с предвосхищения ответа: «Скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет» (От Луки 16:17). И вывод из притчи вполне соответствует заданному вопросу. Он ясен и однозначен: «если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят» (От Луки 16:31).

Так что спросили о Законе – о Законе же и ответ получили. А наделение одного из персонажей личным именем «Лазарь» служит вполне конкретной задаче – через неделю после того, как притча была рассказана, по молитве Иисуса воскреснет из мертвых человек как раз с таким именем! И это не сможет не напомнить смеявшимся над учением Иисуса фарисеям о Законе и пророках!

Сергей Головин