#сейболд #другие_конфессии #оставление_адвентизма #сектантство #отношение_к_чужим

КОГДА ЛЮДИ ВСТРЕЧАЮТ ИИСУСА В ДРУГОЙ ЦЕРКВИ
Часть 1: С нашей стороны стены

Несколько лет тому назад мой друг, который вырос и получил образование в церкви адвентистов седьмого дня, сказал своим родителям, что присоединился к церкви другой деноминации. Важно знать, что он не стал каким-то спиритуалистом, саентологом или хотя бы римским католиком. Он присоединился к консервативной протестантской библейской церкви, хотя она и собиралась для богослужений по утрам в воскресенье.

Даже после того времени, что уже прошло с того события, мне все еще больно вспоминать, как отец моего друга навсегда перестал с ним разговаривать, и официально лишил его доли наследства. Его мать плакала и просила церковь молиться, потому что публично горевала о том, что ее сын не окажется вместе с ней на небесах. Некоторые люди из его прежней общины реагировали менее резко, но не менее неодобрительно, например, ему присылали письма и открытки с надписью: «Мы молимся о вас, чтобы вы увидели ошибку своего выбора и вернулись в истинную Божью церковь».

Одна из интересных деталей этой истории заключалась в том, что сестра этого моего друга тоже перестала посещать церковь и жила таким образом, что многие называют «неадвентистским образом жизни». Однако она не подвергалась такому обращению. Сестра, как объясняла мама моего друга, сказала, что все еще верит нашим истинам. Она просто не живет по ним. Она осталась членом по церковной книге. Но мой друг, хотя и полностью принимал евангельскую весть, в которой был воспитан, пожертвовал своим адвентистским членством, вступив в церковь, празднующую воскресенье. А это было непростительно.

КОГДА ЧЕЛОВЕК УХОДИТ

Этот случай вспомнился мне после того, как пастор АСД Дэн Вайсонг стал служителем в Объединенной церкви Христа. В интервью, отвечая на мои вопросы, он объяснил, как высоко он ценит адвентистское воспитание. Но он почувствовал, что дорос до той точки, чтобы осуществлять пасторскую заботу и лидерство в обстановке любящей общины, вместо того, чтобы его служение было омрачено строго определенной ортодоксией и надменным учительством со стороны деноминации. Он рассказал, как больно воспринял случай, когда его адвентистская община хотел крестить женщину, состоящую тогда в однополом браке, но конференция запретила это крещение. Как голосование по рукоположению женщин в Сан-Антонио заставило его почувствовать, что церковь движется назад, а не вперед. Поэтому он нуждался в месте, где бы он чувствовал, что может служить нуждам людей так, как это делал Иисус.

Некоторые читатели поняли, что он хотел сказать, и признали правомерность его желаний. Но так же быстро на поверхность вылезло и беспокойство. Читая комментарии к интервью на Фейсбуке, было трудно не думать о том, как все скатывается к слухам типа «он сказал, она сказала», которые обычно распространяются по церкви после чьего-нибудь развода. Некоторые обвиняли пастора в том, что он не полностью говорил правду, рассказывая историю о том, как церковь собиралась крестить ту женщину – и, хотя рассказчик там и близко не был, ему не терпелось распространить этот слух. Многих беспокоило, что он так быстро превратился из пастора адвентистов седьмого дня в пастора Объединенной церкви Христа – может быть, он так и ждал «развода» с нами потому, что у него была «любовница» (другая церковь)? Как долго он был неверен нам в своем сердце, маскируясь под «нашего» пастора? Возможно, он никогда не был настоящим адвентистом, никогда не был одним из нас?

Дэн слышал обо всех причинах, по которым он должен был остаться: что он разочарует веру людей, если уйдет; что он должен сделать церковь лучше, а не уходить из нее. Но, похоже, что никто не собирался слушать его. Почему его жизнь должна зависеть от чувств людей, которые готовы критиковать других, а не пытаться их понять?

Возможно, нам пора выяснить, почему люди, покидающие нашу церковь ради присоединения к другой, вызывают у нас столько беспокойства.

СТЕНА.

Психологический и социологический барьер между нами и другими вероисповеданиями похож на пограничную стену. Все, кто находятся с этой стороны, наши. С другой стороны все – инопланетяне, которых мы не понимаем. Вот что может случиться, если вы уйдете.

С этого момента все наши отношения с вами будут зависеть от того, как вы нас покинули. Некоторые люди будут проецировать на вас свое разочарование в течение многих лет, возможно, всей вашей жизни. Некоторые из нас будут о вас молиться, некоторые будут сердиться на вас, некоторые постараются вас игнорировать и постараются вас забыть, некоторые объявят о том, что вы потеряны для вечности.

Вы можете захотеть продолжать с нами дружеские отношения, и мы можем сказать, что тоже этого хотим. Но мы будем с этим бороться. С этого момента между нами всегда будет барьер. Мы будем чувствовать укол дискомфорта всякий раз, когда вас увидим. Мы можем вас не избегать, но, когда мы с вами столкнемся в продуктовом магазине, то первое, о чём мы подумаем – это ваше отступничество. Мы никогда не упустим шанс сказать вам что-нибудь о возвращении в церковь, и будем думать, что это приглашение было теплым и гостеприимным. Но вы будете знать, что на самом деле мы не одобряем ваше поведение, и неудобным хвостом после нашей встречи будет плохое послевкусие, хотя все могли бы чувствовать вместо этого приятный вкус хороших отношений.

Мы никогда не признаем, что вы нашли более богатый духовный опыт в другом месте, даже если это и было на самом деле так. Дело в том, что ваш уход угрожает не только нам, не только нашей церкви, но самой пограничной стене. Вы заставляете нас заглядывать через стену, и мы не можем допустить, чтобы вы были счастливы там с Иисусом. Это заставляет нас бояться. Поэтому мы скажем себе, что вас обманули. Вас должны были обмануть. Но даже обдумывание этих мыслей раскачивает крышку, которую мы плотно закрыли над своими сомнениями, и это вселяет в наши сердца беспокойство.

Где-то глубоко внутри нас наше разочарование в вас может даже окрашиваться завистью, как будто вы выбрали более легкий путь. Хотя легкий путь, вероятно, неправильный, потому что он проще, как у человека, который нарушает свои брачные обеты для ряда беззаботных увлечений. Мы можем даже задаться вопросом, не сделали ли вы эту смену церкви, чтобы заниматься всеми этими запрещенными вещами: чтобы пить, курить и увиливать от ответственности. Многие из нас верят, что люди так и живут по другую сторону стены.

Ваш уход кажется нам даже некоторым оскорблением. Вы не просто изменились. Вы расстались с нами и перешли в другую деноминацию. Вы ведете себя так, как будто вы слишком хороши для нас – поэтому мы переубеждаем себя, что на самом деле это мы слишком хороши для вас, потому что мы остаемся «в истине», а вы – нет.

Все это говорит о том, что мы, иногда вне зависимости от нашего понимания, и даже не осознавая, что мы делаем, настраиваемся против вас. Так будет всегда, или, по крайней мере, пока вы не раскаетесь и не вернетесь к нам.

И, говоря правду до конца, вам самим будет достаточно сложно нас покинуть. В моем кругу друзей есть бывшие адвентисты, которые ушли физически, но чьи сердца никогда уже не нашли своего дома. Между нами и ушедшими остается раздражающая всех связь, поводок. Они не смогут полностью освободиться от нее. Некоторые люди, уйдя, все оглядываются и придираются к нам, напоминая нам о наших многочисленных противоречиях и лицемерии.

Так почему же нам так трудно отпустить друг друга? Читайте во второй части статьи.

Лорен Сейболд – пастор и редактор журнала Адвентист Тудей.
========================================
Перевод Сообщества Прогрессивные Адвентисты