#нарцисс_в_церкви #идеал #совершенство #поле_деятельности

НАРЦИССЫ В ЦЕРКВИ

Всем известен древнегреческий миф о Нарциссе, который дал имя этому типу характера. Это – прекрасный юноша, который при этом был очень холодным, его полюбила нимфа Эхо, и очень знаменательный момент мифа, когда она объяснилась ему в любви, а он оттолкнул ее с презрением. То есть не просто отверг, а именно грубо оттолкнул. Поскольку такой поступок проходил в древнегреческой мифологии по ведомству Афродиты, Афродита наказала его тем, что он безответно полюбил себя. Он неизбывно любовался своим отражением в озере, и это продолжалось до тех пор, пока он не умер от безответной любви к себе. Поэтому, в обществе существует представление, что нарцисс – это человек самовлюбленный, при этом холодный к окружающим. Но о нем очень точно сказано, что нарцисс умеет любить себя так же плохо, как окружающих.

Что нарцисса привлекает в Церкви? С одной стороны, казалось бы, что это – такой человек, которому и самому по себе хорошо, что он создал себе прекрасный фасад успешного человека, уважаемого. Нашел какую-то сферу, в которой он смог расти, в которой его амбиции стали основание под собой получать. Не просто человек, который приходит и говорит: «Приятно познакомиться, царь». Но имеет для этого какие-то основания, что в какой-то своей сфере он действительно царь.

Что же его привлекает в Церковь? В Церковь людей нарциссического склада приводит в первую очередь стремление к совершенству. Я много раз слышала от людей такого типа, это – я искал там примеров настоящей святости. То есть ему нужно не просто найти религию, и не просто найти смысл, а встретить для себя кого-то настолько идеального, кто был бы для него с его идеализацией достаточно хорош. Любят пышные богослужения, любят причастность к чему-то такому статусному, например: «Я был на Рождественских Чтениях в Храме Христа Спасителя» – какой-нибудь провинциальный нарцисс расскажет – «мне там слово дали, я там выступил, вот моя фотография рядом со Святейшим патриархом».

Во-вторых, нарциссы очень инициативны, и это одно из их здоровых сильных качеств, которые, в общем-то по жизни должны помогать. То есть нарцисс – это такой авантюрист, предприниматель, человек, который и сам может много трудиться, может рискнуть, и команду других людей может привлечь, возглавить и начать с ней какое-то дело.

Как ни странно, оказывается, что в Церкви у него гораздо больше простора для деятельности, чем в миру. В миру все палатки на рынке уже поделили, все кафедры в университетах заняли. Там в нефтяных компаниях работают дети кого-то. А тут, особенно в годы церковного возрождения, в конце 1980-х, в 90-е, когда в Церкви ничего не было, можно было прийти, занять какое-то место и что-то сделать. И люди нарциссического склада, это – те, перед кем хочется положить низкий поклон, потому что без них бы ничего не было. Без них бы не было ни церковных издательств, никаких воскресных школ, ни сайтов. Потому что ну кто же еще кроме нарциссов будет все это делать бесплатно, ради славы?

Нарцисса в Церковь еще приводят их депрессивные переживания, потому что у них случаются депрессивные периоды подолгу, когда человек чувствует сильную печаль, никак не может с ней справиться. Может быть в какое-то время он идет к психиатру, принимает антидепрессанты, но скорее всего не идет, но постоянно ищет средство от этой печали, тоски, в которую он погружается, никуда не может из нее деться. Церковь здесь становится таким пластырем, можно сказать, врачебницей, где можно побыть, и какое-то время тебе будет не так больно. Еще нарциссы, как правило, одиноки, особенно те, у которых амбиции не соотносятся с их уровнем реальных достижений. То есть человек с царственными претензиями, который ищет себе уважения, принятия. А люди в миру ничего подобного за ним не признают, и в ответ на его претензию быть лидером отвечают: «Ты кто, вообще?» В Церкви среда гораздо более принимающая, где потерпят и сирых и убогих и ведущих себя несколько странно. Поэтому там больше шансов влиться в какую-то общину, и быть принятым, как минимум, чтобы ты за трапезой сидел, был на праздниках, чтобы вокруг тебя были какие-то люди. И как программа максимум это в общине занять лидерские положение, найти себе нишу, где ты сможешь людей вести за собой, где при тебе будет какой-то кружок, команда, в которой ты, может быть, даже будешь авторитетом пользоваться.

И как в остальных сферах жизни, личные связи у нарциссов формируются очень поверхностные. Как и за пределами Церкви: на работе, где угодно, кажется, что вокруг нарцисса очень много людей, к нему там, на день рождения пятьдесят человек пришло, что там, на фуршете, там он на каком-то празднике, что он все время в толпе, а на самом деле он очень одинок, потому что толпа существует как декорация, близости там ни с кем нет. И в церковной общине он тоже может занять такое положение: человека, который формально присутствует в чем-то значимом: вот он в воскресенье на литургии, потом в паломнической поездке. На самом деле он там, вроде, получает какое-то тепло, и в то же время ни с кем не сближается.

Нарциссы – это те, кто, приходя в Церковь вначале бывает очень ревностным, потому что он наконец для себя нашел место, где можно достичь совершенства, где можно в других увидеть такое прекрасное что-то, что достойно его. Потом он может переживать такую жестокую стадию обесценивания. У него нет полутонов. То есть, в начале он встретил священника: «Это – духоносный старец, это непререкаемый авторитет, это – тот, при ком я достигну святости потому что он сам святой». Потом проходит какое-то время, и он встречается в этом священнике, не то, чтобы с негативными, но просто с живыми чертами: «А вот он оказывается, там ест, пьет, спит. У него есть деньги, у нег есть кредитная карта. Он – человек живой, со всем присущим ему человеческим». И тогда начинается стадия обесценивания: «Ах, он, оказывается, меня обманывал, и кто он вообще такой? У него здесь непорядок, и здесь… Он нищим не помогает, помощь гуманитарную на самом деле себе забрал, все, я пошел, и я не просто пошел, а я хлопнул дверью с разоблачениями в интернете». То есть бывшие прихожане, бывшие православные, это часто бывают люди именно такого нарциссического склада, которые сначала пережили сильную идеализацию, а потом пережили такое же сильное разочарование со злостью. И они не понимают, что на самом деле и та и другая картина была у них внутри. Картина идеального старца – была их внутренняя картина, которая с реальным священником может очень мало общего иметь, и картина такого «волка в овечьей шкуре», лжепастыря, который заслуживает только разоблачения и изгнания – это тоже его внутренний образ, который он на священника навесил, который с реальной картиной может быть никак не связан.

И я уже сказала, что нарциссы бывают еще людьми, которые меняют конфессии друг за другом. Православным побыл, потом: «У нас все неправильно», перешел в католики, из католиков – в старообрядцы, потом может, в буддисты. И везде он достигает какого-то успеха, может быть начинает каким-то духовным авторитетом пользоваться, но там опять сменяют идеализация и обесценивание друг друга: «Сначала я нашел для себя истину-истину, и я понял, что здесь я спасусь, потом понял, что здесь люди плохие, здесь я не спасусь».

Ольга Гуманова «Стремясь быть лучшим: о нарциссах в Церкви»

https://predanie.ru/gumanova-olga/book/217784-stremya..