КАКОГО ЧУДА НАМ НАДО?

Иисус воскресил сына вдовы? Маловато будет!

Что за двойные стандарты? Сына вдовы можно, а если папа жив, не нужно? Это провоцирует на убийство законного мужа!

Присутствующих это почему-то не беспокоит, зато они пугаются. Почему? И почему вдруг называют Иисуса великим пророком? Потому что великие пророки всегда говорили о великих бедствиях. Илья, воскресивший сына вдовы в Сарепте, устроил царю Ахаву — а значит и всем жителям царства — засуху. С такой репутацией неудивительно, что вдова решила, будто её сын умер оттого, что она пустила пророка в свой дом. Воскресение должно было показать, что смерть — не от Илии, а прямо наоборот — от Илии победа над смертью.

В общем, пророки были горевестники. Они грозили грозой. Верьте в Бога и любите людей, а то вас завоюют и депортируют. Что и произошло.
Так что, если появился великий пророк, жди великой беды.
Так ведь в данном случае так и было, последовало разрушение Иерусалима.

А мы чего попросили у Бога сейчас?

Чтобы прекратил войну!

Странно, но в древности этого не просили. Понимали, что есть пределы и беспредельному Божьему могуществу, и эти пределы — люди. Война плоха чем? Люди гибнут. Бог может прекратить войну? Может, но погубив всех людей, которые затевают войны и ведут. Так это будет ещё хуже! Никто не выживет, никто не останется. Потому что войны военные это лишь кровавые язвы от войны невидимой, ежедневной, войны так хорошо замаскированной, что люди её подчас и не замечают. Обманом спрятали, самообманом замаскировали, логикой постановили, что так и должно быть, что война всех против всех, нудная, ежеминутная это норма жизни. Говорят, что от автомобилей гибнет больше людей, чем от войн. Так главная причина смертей — болезни сердца, а они от чего? От вина и табака? А вино и табак с какой радости в себя пускают? Чтобы выжить на ежедневной войне с собой и окружающими.

Все смерти от нервов. И что, всякий раз звать Бога, чтобы Он опять исцелил, опять на крест, опять воскрес? Воскресения без креста не бывает.
Cмерть кажется нам какой-то дрянью, как во время кашля бывает: в горле словно какая-то заноза саднит. Кажется, что вот бы длинный пинцет и её вытащить. Но это не заноза, не ссадина, это всё горло воспалено. Наша жизнь внутри смерти, пропитана смертью, эпизод внутри смерти. Если уж начать воскрешать… Есть детская игра, где нужно молоточком бить по головам бегемотов, выскакивающих из дырок, так вот Иисусу пришлось бы метаться по всей планете, воскрешая одного, другого, сотого, опять первого — ну, не с тем поссорился мужик — и сто первого… Ну хорошо, воскресил… Но воскрешать прежними, в прежнем мире…

Сын вдовы — вдова умрёт, что сын будет делать? Когда римляне придут, он пойдёт сражаться? В этом правда христианских преданий, исторически недостоверных, а нравственно точных, в этих преданиях все персонажи Евангелия непременно становятся христианами и погибают за веру. Как жить воскресшему в невоскресшем мире?

Иисус воскрешает не для того, чтобы радикально изменить воскресшего. Живи прежней жизнью, помогай матери… В миссионеры Он призывает тех, кто никому не должен был помогать, независимых…

Чего мы сегодня попросим у Иисуса, указывая на вдов, раненых, погибших? Чтобы кончилась эта война? Чтобы кончились все войны? Чтобы погибшие воскресли и опять пошли в бой? Какое чудо превратив наш мир в мир без войны?

Просим одного: чтобы мы любили. Любили так, чтобы хотели вернуть человека к жизни не потому, что у него мать беспомощная, а потому что человек. У нас в голове не любовь, а калькулятор выгод и убытков, своих и чужих. На что я способен? Насколько другой нужен? Ответ простой: ни на сколько. Мы умрём, а мир продолжит быть, как и другие умерли, а мир существует. А зачем тогда жить?

Бог нас воскресит не потому, что от нас будет польза. В раю не надо будет чинить выключатели, готовить, в магазин ходить. Бог на воскресит, чтобы мы наслаждались существованием другого человека. Мы и сейчас для этого живём. Наслаждаться! Вглядываться! Деликатно, чтобы его не смутить. Вглядываться, как и в нас вглядываются, вглядываются, а потом плюнут и уйдут, потому что разглядят то, что мы сами в себе уже не замечаем, привыкли — грех. Суровость, равнодушие, высокомерие: эгоцентризм. Тянем на себя одеяло жизни.

Одеяло жизни разрезать и раздавать нуждающимся, а себе просить у Бога: «Боже, будь нашей жизнью!» Сын вдовы кормил вдову, этому посвятил свою воскресшую жизнь, а Ты корми нас Своей воскресшей жизнью». Мы говорим «причаститься», но мы принимаем Его Жизнь целиком, и Ему надо отдать свою жизнь целиком, и просить Христа о чуде воскресения — воскресения нашей способности любить людей.

Яков Кротов