Много лет назад со мной произошел странный случай. Я тогда был молодым пастором и проповедовал в большом семейном лагере в Южной Калифорнии. Как-то в одной из своих проповедей я сделал несколько отчасти противоречивых утверждений.

Сразу же по окончании проповеди одна пожилая пара подошла ко мне и попросила разрешения побеседовать. Этих людей обеспокоило то, что они услышали. Мы пошли в кафетерий, заказали молочный коктейль и начали обсуждать каждый абзац в моем конспекте. Я показывал им снова и снова, что от Писаний я не отклонялся. Мы даже вместе прочитывали стихи, однако они не успокаивались.

Фактически, чем больше мы говорили и чем больше стихов я им показывал, тем больше беспокойства они проявляли. Они были убеждены, что я лжеучитель, предостерегали меня от чрезмерного контакта с «либералами» и были искренне озабочены состоянием моей души.

Затем произошло нечто очень интересное. Женщина раскрыла сумку и достала оттуда большую учебную Библию. Я обратил внимание, что на обложке было четко напечатано имя их любимого пастора, и терпеливо ожидал, пока они перепроверяли по своей Библии то, что говорил я. Мои собеседники были в шоке, когда увидели, что автор комментариев во всем согласен со мной. А я был в шоке от того, что дебаты немедленно прекратились.

Я неожиданно превратился в великого учителя Библии. То, что я зачитывал им стих за стихом из Писаний, не производило на них никакого впечатления, но несколько фраз их любимого богослова решили спор моментально.

Это очень печальная иллюстрация того, что неизбежно происходит, когда богословское единообразие становится прибором, измеряющим степень верности Христу. Библии больше не позволяют говорить за себя. Она нуждается в комментариях заслуженного учителя или учебника, чтобы быть понятой правильно.

Между прочим, перед тем как мы распрощались, я спросил, можно ли мне на минуточку заглянуть в их Библию. Я хотел посмотреть, как набраны в ней слова Иисуса. Дело в том, что слова автора комментариев были отчетливо выделены красным цветом.

Ирония в том, что чем ревностней мы стремимся к богословскому единообразию, тем больше Библия отходит на задний план даже среди верующих, которые гордятся, что она — их единственный штурман. Так происходит по одной причине: шоры единообразия требуют толковать трудные или внешне противоречивые места Писаний одинаково.

Недопустимы разница во мнениях, разномыслие или просто ошибка. Те, кто не соответствует критериям клана, отбрасываются в сторону. В результате, как только мы сталкиваемся с трудным текстом Библии, нам нужно заглядывать в инструкцию, ища «точный» ответ. Вместо того чтобы черпать наши слова и богословие из самой Библии, мы должны использовать ответы и теологические разработки, впечатанные в ее текст. И в конце концов Библия становится не чем иным, как набором стихов, подтверждающих взгляды того или иного клана.